Кладбище неудачников

– Росс, я же не спрашиваю, откуда вдруг в моих сыновьях течет кровь Ялагров? – Мама кивнула на Родиона, который млел от ссоры родителей и строил многозначительные рожи. – Оглянись на свою родословную, там сплошь тираны и душегубы. Однако же мои мальчики именуются принцами первой крови и управляют государством. Я смирилась. Смирись и ты. Дочери – исконно моя территория!

– Подтверждаю, я абсолютное мурло и поганец, – вставил свое веское слово Родион. – Так и чувствую, как кровь предков неразбавленным коктейлем шипит по моим венам. По сути, я и не виноват в том, что я такой. Можно сказать, жертва случайной выборки династических пороков. В те редкие моменты, когда светлая кровь моей матери берет верх, я добрый. Предлагаю отпустить моих сестренок в Алесцию и сразу продумать меню на их похороны, – многозначительно погладил он поросенка.

– Это будет их последняя поездка в Алесцию, – процедил Росс. – И никакой Ласции! Я и слышать не хочу о долинах змей и скорпионов, о ласцийских рудниках и Море течений!

– Никакой Ласции! – согласилась Альфа. – Я так и написала Кен. Девочки передадут письмо.

– Письмо я напишу сам! – рявкнул Император. – Родик, накидай черновик. Пусть династические пороки в твоей крови не стесняются в выражениях. Пиши, как истинный Ялагр. Особое внимание ко второй части письма, в которой перечисли все известные казни на случай, если с девочками что-то случится. Так, что там? Ящик уже открыли?

– Как они его откроют? – наигранно вздохнул Родион. – Он же заперт на ключ, а ключ у меня. Головоломка так, для виду. Вижу, Ти и Яни уже похватали топоры. Ну, надо же, они ближе всех подобрались к разгадке?

Глава 2

Королевство Алесция, восточная область Ласция, город Клирида

– Значит, дело было в Ценции, северо-западной области Алесции, – рассказывал в пути Дедуля Аксил. – Местность гористая, зимой холодрыга, осенью ветродуй, весной промозглость. А в городке, куда я попал, одно развлечение и есть. Баня! Местечко очень востребованное, каждый день принято париться. Собрание какое провести, встречу организовать, праздник затеять. Все идут в баню.

– Дедуля, не к месту нынче о бане. В пути воды нет, даже протереться, – ворчали внучки.

– Что мне та баня? Не нужна она мне, я от природы чистый родился. Только если кости прогреть, за тем и зашел. Ох, скажу я вам, гиблое это дело, будто в коптильне сидишь. У меня так покраснела кожа, что даже клеймо сошло.

– Дедуля, хватит приукрашивать. Просто отмыл грязь с очередного клейма.

– Да не о том я хотел сказать, совсем не о том. Сомлел я в той бане, не помню ничего, как в тумане. Но очнулся уже на погребальном костре, на местном кладбище. А я покойников до ужаса боюсь.

– Но тебя же не похоронили? – с надеждой спросила Тенна.

– К чему я это? Ах, да. Нет слов, чтобы описать чувства, когда ты боишься мертвых, и сам мертвый. Но, если ты оказался там, где не должен был оказаться, то извлеки максимум пользы. Я поначалу сильно запаниковал. Пришел в себя уже на границе Ценции абсолютно голый, в чем на костер положили. И вот, что хочу сказать. Если ваш Отец уложит меня на погребальный костер, я буду все отрицать.

– Дедуля, – смеялись девушки, – мы тоже будем отрицать. Так и расскажем, баня, костер, ничего не помним, пришли в себя уже в Ласции.

Мужчина удовлетворено кивнул и позабыл о том тут же. Он не родной им дед, и даже по возрасту не дотягивает до дедули, но с этим давно смирились в семье. Аксил – тот парень, который много лет назад помог Папе в плену у алесцийцев, прибился еще в обозе работорговцев, участвовал во всех его похождениях и, как вишенка на торте, завоевал сердце южной воительницы Кентурси Сиуца. Так уж случилось, Росс забрал у той дочь, а Аксил предсказуемое будущее и спокойную старость. С тех пор минуло много лет, уже выросли дети, семейные страсти улеглись, а Аксил остался таким же бродягой и словоблудом. Еще Папа жаловался, как тот донимал его своими бесконечными историями. Дедуля везде побывал, все попробовал, нигде долго не задерживался, из всех передряг выскальзывал, словно в масле родился.

С него и началась эта история.

– Проезжаем поворот на город Стагна, там огромный рынок рабов, – заметил тот по пути. – Значит, дело было ещё во времена моей лихой юности. Был я прекрасен с любого ракурса, женщины млели от одного моего взгляда, готовы были отдать любые деньги, за возможность приобрести себе такого невольника.

– Дедуля, не преувеличивай. Они искали рабов в рудники или на стройку, а не смазливых невольников.

– Знали бы вы, как я познакомился с вашей Бабулей! – в наигранном негодовании развернулся тот в седле. – В последний раз на фоне вашего отца покупательницы едва не порвали меня на части. Отчаянно дрались за право всучить за меня деньги.

– В тот год случилась война в Горном перешейке, и покупателей на рынке рабов вовсе не было. Только наша Бабуля Кен и проезжала, – смеялись внучки в ответ. – Как раз возвращалась из Ласции.

– Я и говорю, она едва пришла в себя при виде моего ослепительного образа!