Кладбище прибыли

Брокрин не обращал внимания на печальную участь мелких кораблей и целиком сосредоточился на левиафане. Он видел, как огненные щупальца схватили чудовищную машину, и его начали одолевать сомнения. Пускай растения смогут сокрушить оружейные платформы или поймать отдельных скавенов, находившихся снаружи, но хватит ли у них сил побороть сам корабль?

От ответа зависело, переживут дуардииы это сражение или нет.

На командной палубе «Неукротимого ужаса» царила паника и неразбериха. Смертовольт казнил нескольких подчиненных, чтобы привести остальных трусов в порядок, но экзекуции не помогли. Он отправил охрану отвесить инженерам и механикам пинков и загнать их обратно на рабочие места. Смертовольт искренне верил: пока он держит этих вшивых предателей в кулаке, он выйдет победителем.

— Убрать-спрятать орудия! — приказал он по крысозову.

Сквозь лобовое стекло он увидел, как лозы вырвали две пушки. Он не намеревался терять еще. Достаточно того, что все его летучие клыки утянуло обратно на остров. У этих болванов хватило мозгов направить дорогостоящие аппараты прямо в горящие щупальца!

— Брокрин... — прошипел Смертовольт.

Это все дуардины были виноваты. Заманили «Неукротимый ужас» в ловушку. Подожгли Кладбище, науськали его на скавенов.

Нет, нет, этого просто не могло быть! Смертовольт отказывался верить, что борода-твари его перехитрили. Вздор! Это все вероломные предатели, что незаметно подтачивали его безупречные стратегии!

— Полный вперед! — прорычал Смертовольт в рупор. — Поймать-схватить борода-тварей!

Чудовищный толчок сотряс корабль, и Смертовольт сжал клыки. «Неукротимый ужас» не только не разгонялся, он терял скорость. Скавен сверкнул глазами вслед удалявшемуся броненосцу. Между ними все жарче пылало Кладбище прибыли. По левиафану хлестнули горящие лозы, пытаясь схватить и скрутить корабль.

— Быстрее! Больше-много жару! — взвизгнул в рупор Смертовольт.

Он затравленно осмотрелся, ища, на кого взвалить вину. Его взгляд выхватил инженера, которого он отправил в коридор. Этот бездельник вернулся обратно, смердя страхом на всю палубу.

— Величайший-тиранический Смертовольт, — пропищал инженер, — Углелап сообщает-говорит, что свет-дерево закончилось. И он хочет предупредить...

Смертовольт тут же лишил инженера жизни разрядом из перстней. Предупредить? Кем возомнил себя Углелап, чтобы о чем-то предупреждать Смертовольта? И как посмело это ничтожество приползти к вождю-инженеру с подобным сообщением?

Смертовольт озвучил новые требования в крысозов:

— Вся-полная мощь-скорость! Борода-тварей догнать-поймать!

Он хотел добавить угроз в довесок, но «Неукротимый ужас» затрясло еще сильнее, чем в предыдущий раз. Сквозь лобовое стекло было видно, что объятые огнем лозы накрепко вцепились в корабль.

— Нас поймали сорняки-лозы! — кричал в крысозов Смертовольт. — Вся-полная мощь! Карабкаться-взлетать! Карабкаться-взлетать!

Как ни бесновался Смертовольт, в исступлении разбрасываясь приказаниями, «Неукротимый ужас» не вырвался из пут и не набрал высоту. Без питания все оборудование отключилось, командная палуба погрузилась во тьму. Ее освещал только безраздельно царивший на Кладбище прибыли пожар.

Корабль накренился, и Смертовольта свалило с ног. На мгновение он увидел чистое, ясное небо и успел поверить, будто «Неукротимый ужас» одолел Кладбище. Но облизывавший корабль невыносимый жар говорил об обратном. Скавены погрузились в пучину пожара, и ясное небо заволокло дымом и огнем.

ЭПИЛОГ

Когда пламя добралось до шелестодрева, Кладбище прибыли устремилось вниз. Словно огненная комета, оно прожигало облака и наконец рухнуло на пустынное плато глубоко в горах Свирепой шири.

«Железный дракон» кружил над плато, дожидаясь, пока догорит павший остров. Огни пылали всю ночь, окрашивая небо оранжевым свечением. Под утро пожарище угасло. К полудню на пепелище остались плясать лишь одинокие языки пламени. Остров превратился в черные тлеющие угли, устлавшие плато. Часть пепелища осыпалась в долины у подножия гор.

С тяжелым сердцем Брокрин смотрел на гибель Кладбища прибыли. Кошмар любого харадронца, опасность, погубившая немало кораблей дуардинов, однако уничтожение острова вызывало не только радость, но и печаль. Легенде настал конец. Без Кладбища прибыли, будоражащего умы, порождающего споры между теми, кто верил в его существование, и теми, кто считал остров лишь страшной сказкой, небеса Хамона, несомненно, станут немного беднее.

Команда Брокрина, казалось, разделяла состояние своего капитана. И хотя она ликовала, когда скавены Смертовольта сгорели, радовалась, когда корабль-исполин утонул во всепоглощающем пламени, после победы ее охватила печаль. Даже Мортримм, у которого были самые веские причины ненавидеть остров, не испытывал ни капли удовлетворения, наблюдая за его падением. Теперь, когда Море рока сгинуло навсегда, Брокрин решил, что расскажет старому другу о судьбе «Ветрохода». Но не сейчас. Позже, когда события улягутся. Когда придет время.