Кладбище слонов

Очень может быть. В этом случае действие декомпрессии, проводимой Бартелми, сводится к нулю. У него данные о времени и глубине погружения — но только последнего погружения Пола. Черт побери, насколько я понимаю, он мог побывать в нескольких точках, разбросанных в различных местах на дне океана!

Я нагнулся над ним, изучая зрачки глаз, чтобы привлечь его внимание к себе.

— Как долго ты был утром под водой?

Он улыбнулся:

— Я не нырял.

— Мне нет дела до того, зачем ты нырял. Меня куда больше заботит твое здоровье... Как долго ты был внизу? И на какой глубине?

Пол покачал головой и повторил:

— Я не нырял.

— Черт бы тебя побрал! Я знаю, что ты нырял. У старого затонувшего корабля, да? Там где-то около двадцати фатомов. Но сколько ты пробыл под водой? Час? Или еще дольше?

— Я не нырял,— настаивал он.— Это правда, Майк! Я не нырял.

Я вздохнул, откинувшись назад. Не исключено, что он говорит правду. Люди устроены по-разному. Возможно, особенности его физиологии сыграли такую шутку, и это был другой вариант — не тот, что предполагал я. Однако все это так походило на истину...

На мгновение я примерил его на место поставщика камней, а Фрэнка — на место укрывателя краденого. Итак, я пришел к Фрэнку со своей находкой, Фрэнк сообщил Полу о таком обороте дела, и тот, забеспокоившись, пока все на станции спали, отправился убедиться, что его добро по-прежнему надежно укрыто. Во время неистовых поисков организм накопил много азота, а затем произошло все остальное.

Эта стройная гипотеза поразила меня своей логичностью. Но коснись это меня, я нашел бы способ прервать погружение. Всегда можно соврать что-нибудь для того, чтобы подняться наверх раньше срока.

— Ты не можешь вспомнить? — попытался я еще раз.

Пол начал без особого воодушевления клясть все на свете, но потерял последний энтузиазм после дюжины-другой слов. А затем протянул:

— Почему ты не веришь мне, Майк? Я не нырял...

— Ладно, я верю тебе,— сказал я.— Все в порядке. Так что отдыхай.

Он потянулся и вцепился в мою руку.

— Значит, все прекрасно?

— Ага.

— Все это так... как никогда не было прежде.

— С чего ты взял? — поинтересовался я.

— ...Прекрасно.

— О чем ты?

— Ты знаешь, я никогда не притронусь ни к одному из них,— произнес Пол после недолгой паузы.

— Так в чем же дело?

— Проклятая красота...— пробормотал он.

— Что-то стряслось на дне? Что?

— Я не знаю. Уходи! Не зови это обратно. Все так, как должно было быть. Всегда. Не та дрянь, что ты взял... Начало всех неприятностей...

— Я знаю. Прости,— рискнул я.— Добытые вещи...

— Растранжирь их...

— Я знаю. Но мы дали ему,— продолжал я.

— Ага,— отреагировал Пол. Затем: — О господи!

— Алмазы... Алмазы в безопасности,— продолжил я быстро.

— Дали ему... О господи!

— Скажи мне, что ты видел,— настаивал я, пробуя вернуть его к тому, о чем мне хотелось услышать.

— Алмазы...— выдохнул Пол.

Затем он разразился длинным и бессвязным монологом. Я слушал, снова и снова подсказывал что-нибудь, чтобы вернуть Пола к теме алмазов, все готовился бросить ему имя Руди Майерса. Ответы его оставались фрагментарными, но в целом картина начала проясняться.

Я спешил, стараясь узнать как можно больше, пока не вернулся Бартелми, чтобы продолжить декомпрессию. Я боялся, что Пол неожиданно протрезвеет,— именно таким образом и срабатывает декомпрессия, если вы не ошиблись в диагнозе.

Он и Майк, насколько я понял, принесли алмазы — но откуда они, установить не удавалось. Сколько я ни пытался прояснить роль Фрэнка, Пол лишь только бормотал какие-то нежности по поводу Линды. Однако кое-что я все-таки сумел из него вытянуть.

Видимо, Майк о чем-то проболтался однажды, приняв в заднем помещении «Чикчарни» изрядную дозу наркотика. Руди это настолько заинтересовало, что он составил снадобье несколько иное, чем «Розовый рай»,— и, наверное, не один раз. И после этого выведал у Майка всю историю и почувствовал, что запахло долларами. Только Пол оказался куда умнее, чем думал Майерс. Когда Руди затребовал плату за молчание и Майк сказал об этом Полу, Пол выдал идею о «помешательстве» дельфинов в парке и уговорил Майка поучаствовать в этом — чтобы он предложил Руди встретиться с ним в парке для получения платы. Остальное было окутано какой-то дымкой, потому что упоминание о дельфинах сдерживало Пола. Но он, очевидно, поджидал в условленном месте, и они с Майком занялись Руди, когда тот добрался до места засады: один держал жертву, а другой обрабатывал шантажиста дельфиньей челюстью. Одно оставалось неясным: или

Майк был ранен в схватке с Руди и Пол решил прикончить его и придать и ему вид дельфиньей жертвы, или же он спланировал эту часть заранее и после первого убийства напал на Майка, застав его врасплох. В любом случае дружба между ними со временем ослабела, а дело с шантажом окончательно рассорило их.

Примерно такой рассказ я выслушал, перемежая бормотание Пола своими наводящими вопросами. Очевидно, убийство Майка потрясло его больше, чем он предполагал. Он по-прежнему называл меня Майком, говорил, что сожалеет о случившемся, и я поддерживал его бред.