Кладбище звездных кораблей

К искреннему удивлению Виктора, никто не знал об участии в этой затее Феруллы и о том таинственном человеке, который парализовал его газом и удалился с нею через потайной ход. Понятно, что говорить о них агент не стал, подобные признания ему ничем бы не помогли. В кабинете оказались брошенные электронные отмычки, приборы прослушивания и просвечивания стен, выявления охранных систем, микролазеры и многое тому подобное. Естественно, все пребывали в уверенности, что они принадлежали Виктору. Пытались у него выпытать, как он их пронёс через таможню?..

Потом внезапно допросы прекратились. Улучшилось питание. Тюремщики стали относиться менее враждебно. Землянин понял, что это неспроста, кто-то замолвил за него веское слово. Ферулла сдержала своё слово, как минимум наполовину: замуж за него не вышла, но на эшафот его не потащили.

Угрюмый следователь сообщил:

— За свои дерзкие преступления вы заслуживаете смертной казни, но — увы! — поступило высочайшее помилование. Вы будете лишь высланы с первым рейсом космолёта с Тартара. Если же когда-нибудь вернётесь сюда, то вас немедленно арестуют и казнят. Это всё, что касается официальной части. От себя же лично я хочу сказать, что будь моя воля, то я бы вас не выпустил с нашей планеты. Пусть даже вы пойманы с поличным и ничего не увезёте с нашей планеты — а мы об этом позаботимся, будьте уж уверенны! Но вы слишком ловки, слишком пронырливы, слишком хитры. Подумать только, даже с «меткой» суметь проникнуть в кабинет президента корпорации, вскрыть его сейф⁈. Нет, такого человека я бы не выпустил ни за что! Душу бы вытряс, но дознался, как вам сие удалось? Как провезли с собой столь много специального оборудования, если вас подвергли такому досмотру, какого удостаивается мало кто из приезжающих к нам? Как вы утаили от таможенников такую груду аппаратуры и инструментов? Как?

Офицер покачал головой и повторил предельно убеждённо:

— Нет, живым нельзя вас выпускать. Хорошим шпионом бывает только мёртвый шпион. Таково моё кредо. Жаль, что это зависит не от меня. Уж слишком высокого верха поступил приказ… Неправильно это! У меня предчувствие, что наши беды на этом не кончатся, вы нам снова подложите какую-нибудь свинью. Готов поспорить об этом с кем угодно и на что угодно.

Во время этой продолжительной и эмоциональной тирады Виктор сохранял молчание, понимая, что все невольные комплименты к нему лично не относятся: их заслужил другой человек, оставшийся неизвестным.