Кладбищенский цветок

– Нет, – мотнул головой Павел, – когда мы пришли по адресу, то дверь никто не открыл, а соседка поведала, что Семён опустился и превратился в запойного алкоголика после того, как потерял работу на цементном заводе. Лена поддерживала его изо всех сил, пока не имела стабильной работы, ночами мыла подъезды. На скрипке пиликала, но это раздражало мужа, нередко из-за дверей раздавался шум и ругань. Прожила молодая пара вместе чуть больше года, девушка подружками не обзавелась, а уж когда муж начал закладывать за воротник, вообще стыдно было кого-то в дом приглашать. Загайнова мы всё-таки допросили, когда наступило короткое просветление. Человек, опустившийся с трясущимися руками, среднего роста, субтильного телосложения. Он свою высокую, крупную жену просто бы не поднял. Кое-как выяснили то, что жена собрала вещи и ушла, в какой день это произошло, совсем не помнит, и искать её не собирался.

– Здесь тупик, но в оркестре она с кем-нибудь сдружилась? Как она добиралась до Москвы?

– Елена со всеми была доброжелательна, но особо не сближалась. Я думаю, что стыдилась мужа. В оркестре знали, что она семейная. До Москвы из Горячевска добраться легко – электрички ходят каждый час, рейсовые автобусы и проходящие.

– Телефоны девушек проверяли?

– Конечно! Александрова потеряла свой телефон за три дня до смерти, а новый приобрести не успела, если звонила, то, скорее всего, с чужих номеров. По распечатке разговоров Загайновой ничего интересного, связывалась с парикмахерской, с дирижёром и со справочной автовокзала.

– Пытались определить местоположение абонента?

– Никаких следов, думаю, телефон убийца уничтожил.

– Ребятишек, которые труп на берегу обнаружили, допросили ещё раз?

– Конечно, они появились на другой день с родителями, но ясности не внесли.

– Итак, подведём итоги, – Елизавета Андреевна затушила сигарету и, прихватив бокалы, вернулась в гостиную, следом направился Павел, только мельком глянул с тоской на почти полный графин наливки, который остался стоять на столе. – Девушек ничего не связывает, или пока мы не знаем, что! – Долгополова налила в турку воды, засыпала кофе и поставила на плиту, показывая тем самым, что намерена скоро закруглиться с собеседником. – Разный возраст, рост, интересы, цвет волос. Кроме того, что обе были задушены и наряжены в платья и обе доверяли убийце, общего мало. Пока ничего не указывает на наличие маньяка. Необходимо собирать больше информации, не может такого быть, чтобы ни одна, ни другая не имели подруг. Должны были с кем-то делиться! Возраст такой. Жить с мужем алкоголиком и никому не поплакаться в жилетку, свихнёшься! У Елены должны остаться подружки с интерната, они там крепко дружат. А где живут родители Загайнова, почему они не приструнили и не призвали к порядку сынка?

– Соседка сказала, что ещё в девяностых они завербовались на Север, отправились за длинным рублём, так там и осели, а квартиру до отъезда отписали на сына.

– Девушка пользовалась социальными сетями?

– Не очень активно, в «Одноклассниках» появлялась редко, ставила классы под фотографиями знакомых, а себя не пиарила. На свою страницу заходила за две недели до смерти.

– Значит, они знали убийцу или познакомились где-то, но не в интернете.

– Преступник должен быть очень крепким и высоким, потому что поднять тело под восемьдесят килограммов и повесить на суку, нужна сила.

– Если ты прав и орудует маньяк, то могу тебя огорчить: во-первых – он не остановится, а во-вторых – он может орудовать не один.

У Краснопёрова голова шла кругом, вместо предполагаемой ясности, только сильнее сгустились сумерки. Он глянул в окно и засобирался в обратный путь. Долгополова собрала оставшиеся в тазу пирожки, скинула в бумажный пакет и протянула Павлу, который замахал руками, отказываясь от гостинца.

– Бери, бери, пироги для тебя готовила специально, моя поджелудочная железа много жареного не переносит, а Василий предпочитает еду более нежную вроде сметаны, сыра и молочной колбаски, поэтому всё равно пропадёт или засохнет.

Павел зашнуровывал ботинки в прихожей, а Екатерина Андреевна по-отечески наблюдала, держа в руках пакет, который местами промаслился и издавал аромат.

– Жениться тебе надо, больше порядка будет и в жизни, и в быту, и в голове!

– Может в быту и в жизни порядок наступит, а вот в душе и в голове, вряд ли, – пробурчал Павел, сидя на корточках, ловко завязывая шнурки. – Если вздумаю завести семью, то только по любви, а это чувство привносит смуту и беспокойство, – Краснопёров поднялся и с высоты своего роста снисходительно улыбнулся седому ёжику волос.

– Это в первое время крышу сносит, а потом приходит уважение, появляется порядок в доме, на кухонных полках, в комоде с носками и на перекладине в шкафу, где висят рубашки и соответственно в голове. Уже не придётся отвлекаться на вопросы где и что поесть, как не проспать на работу и где взять чистые носки, – Долгополова отворила двери веранды, спустилась с крыльца следом за мужчиной и протянула пакет. – На примете-то хоть есть пассия?