Кладбищенский цветок

Ирина Смирнова никогда не жалела о том, что когда-либо сделала, также не сожалела о своих ошибках, просто делала выводы и шла дальше. Сначала брак с Богословским считала большой удачей, а как же иначе, девушке из периферийного областного центра выйти замуж за коренного москвича, сына профессора, большая удача. Молодая, энергичная студентка с филологическим образованием попала в интеллигентную семью. Только не так Ирина понимала интеллигентность. Профессор держал всю семью в кулаке, его бедная жена угождала ему изо всех сил, только шнурки не гладила. На детях деспотизм отца отражался не в полной мере, мать буфером стояла между мужем и ребятишками. Благо, профессор частенько пропадал в командировках, давая возможность домочадцам отдохнуть от своего скверного характера. Как-то в доме разразился грандиозный скандал, и Ирина оказалась невольным свидетелем происходящего. К профессору длительное время приходил сослуживец с кафедры, домашние ходили на цыпочках, потому что коллеги занимались научной деятельностью, вроде писали монографию. Ирина не особенно вникала в суть, у неё родился сын, и она всё время посвящала ему. В этот день коллега вышел из кабинета в особенно возбуждённом состоянии, он кричал и обвинял учёного мужа. Из эмоционального разговора стало понятно то, что профессор коварным образом присвоил себе их общую работу. Пелена с глаз Ирины спала, неожиданно пришла ясность того, что громкое звание профессор не одно и то же, что интеллигентный порядочный человек. Первые несколько лет они жили с родителями Эдуарда, потом, когда появился постоянный достаток, переехали в съёмную квартиру, а уж когда дела прытко пошли в гору стали обладателями замка. Это уродливое, тяжёлое, строение Смирнова недолюбливала. Не то, что совсем не любила, со временем привыкла к роскоши к уюту, дороговизне, к бассейну, к залу с тренажёрами, однако монументальность пугала размерами, от этого появлялось чувство одиночества, особенно с тех пор, как сын женился и перебрался в Москву. Близкими подругами Смирнова не обзавелась, потому что в том обществе, в котором они общались, царили совершенно другие правила и порядки, отличные от тех, которым привыкла Ирина. Она пыталась наладить контакты, ходила с приятельницами по выставкам, косметическим салонам и различным шоу, но такое времяпрепровождение скоро наскучило, и Смирнова лишь поддерживала отношения и встречалась не так часто, всё больше на приёмах, на которые её таскал Богословский и на которые, без уважительной причины нельзя было не пойти. Постепенно их разводило, как льдину на реке и берег, они ещё встречались в одной постели, но охлаждение наступало с каждым днём всё больше. Ирина проклинала дворцы, яхты и все возможности, которые давал брак с Эдуардом. Она не встретила другого человека, не влюбилась и даже не закрутила роман, но что-то сломалось, часы, которые отбивали вехи их совместной жизни просто встали. Смирнова потом часто вспоминала тот разговор. Она решила объясниться с мужем немедленно, пока не иссякла решимость. Ирина дождалась, когда муж вышел из полиции, и махнула ему рукой.

– Ты что здесь делаешь? – Эдуард остановился возле скамейки.

– Тебя жду.

– Зачем? Я сейчас не домой, надо вернуться в Москву на работу. Скорее всего, ночевать останусь там в нашей квартире.

– Нам надо поговорить, – Ирина поднялась и, сняв очки, внимательно посмотрела на мужа, словно видела его в первый раз.

– Это срочно? Давай не сейчас, – Богословский повернулся. – Завтра приеду и поговорим.

– Завтра, послезавтра, уже ничего не изменится, – Смирнова взяла мужа за руку. – Я подаю на развод.

– Что? Совсем с ума сошла? Ты не нашла другого времени и места, чтобы затеять скандал?

– Эдик, это не скандал, просто ставлю тебя в известность. Я чувствую, что у тебя кто-то появился и уже давно, ко мне ты прикасаешься, словно к болотной лягушке, не ночуешь дома, у нас нет близости, живём, как квартиранты в коммуналке, – Ирина заглянула ему в глаза, пытаясь прочитать мысли и чувства, от чего Богословский почувствовал себя неуютно. – Да, я не молодая, уже сорок восемь, но не теряю надежды, что встречу человека, который меня полюбит! – она усмехнулась одними губами. – При современных медицинских технологиях, могу даже родить ребёнка.

– Что ты такое несёшь? Какой ребёнок, какая любовь?

Женщина равнодушно пожала плечами, сообщая тем самым, что разговор бесполезен, потом, вспомнив что-то Смирнова снова вскинула глаза на мужа:

– Когда нашли Виолетту, на ней не обнаружили антикварных украшений твоей мамы. Наверное, убийца забрал. Я скинула фотографии, где серьги отчётливо видны. У полиции есть возможность перетрясти скупки краденого, антикварные лавки и выйти на след преступника.