Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов

Воцарилось долгое молчание.

– Вот именно, – вздохнул Глашатай. – Так сейчас и обстоят дела. Через десять минут всем раздам поручения. Заседание окончено, и будьте осторожнее.

– Господи, никогда бы не подумал на Вернхэма! – воскликнул Брэдшоу, когда мы вышли из зала заседаний. – Он был мне как сын!

– В «Поттерньюс» он не слишком приятный персонаж, – заметила я.

– Мы обычно не смешиваем наши книжные личности с беллетрицейскими, – сказала Хэвишем. – Скажи спасибо, что я не привлекаю мою личность из «Больших надежд», иначе я была бы просто невыносима.

– Да, – дипломатично ответила я, – большое вам за это спасибо.

– Ау! – Нас догнал Глашатай. – Мисс Хэвишем. Вы отведете агента Нонетот в Совет жанров, где она принесет присягу, затем отправитесь в Кладезь и посмотрите, не отыщется ли чего в «Сквайре из Хай-Поттерньюс». Постарайтесь взять его живьем. Но, – добавил он, – не рискуйте.

– Понятно, – ответила мисс Хэвишем.

– Хорошо! – воскликнул Глашатай, хлопнул в ладоши и отправился беседовать с Королевой.

Хэвишем поманила меня к своему столу и велела сесть.

– Во-первых, поздравляю тебя с полноправным членством в беллетриции.

– Я не готова! – прошипела я. – Вдруг сяду в лужу!

– Какое там «вдруг», – ответила Хэвишем. – Непременно. Но неудачи очень помогают сосредоточиться. Не ошибается тот, кто ничего не делает.

Я уже хотела поблагодарить ее, но она перебила меня:

– Это тебе.

Из нижнего ящика стола она извлекла маленькую коробочку, обтянутую зеленой кожей, вроде тех, в которых дарят обручальные кольца. Она вручила коробочку мне, и я открыла подарок. И меня мгновенно охватило вдохновение. Я поняла, что это. Хотя размерами оно не превышало рисового зернышка, цена его была куда больше.

– Это осколок Последней Оригинальной Идеи, – прошептала Хэвишем. – Ее разбили на части в тысяча восемьсот восемьдесят четвертом. Пусть осколок, но все же. Используй с толком.

– Я не могу это принять, – сказала я, захлопывая крышку.

– Чепуха, – отмахнулась моя наставница. – Что дарят от души, с душой и принимай.

– Большое спасибо, мисс Хэвишем.

– Не стоит. Почему у тебя на руке написано «Лондэн»?

Я посмотрела на руку, но понятия не имела, откуда взялась эта надпись. Бабушкина работа: наверное, в тот момент ее настигло очередное «затмение».

– Понятия не имею, мисс Хэвишем.

– Тогда смой, вульгарно выглядит. Ладно, давай-ка перебазируемся в Совет жанров, тебе еще присягу приносить!

Глава 24 Присяга, Совет жанров и поиски Дина

Книгончая/литхаунд: Название собачьей породы, которая встречается только в Кладезе. Они обладают острым нюхом (что почти неслыханно для Книгомирья) и безграничной энергией, способны преследовать книгобежца не только постранично, но и покнижно. Лучшие книгончие, должным образом натасканные, могут преследовать трансжанровых книгобежцев, иногда даже По Ту Сторону. Очень вертлявы и слюнявы. Не рекомендуются в качестве домашних животных.

ЕДИНСТВЕННЫЙ И ПОЛНОМОЧНЫЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ УОРРИНГТОНСКИХ КОТОВ

Беллетрицейский путеводитель по Великой библиотеке

(глоссарий)

Мы поехали на лифте. Мисс Хэвишем сказала, что перепрыгивать напрямую в вестибюль Совета жанров считается дурным тоном, да к тому же это невозможно по причинам безопасности. Палата Совета располагалась на тридцатом этаже Великой библиотеки. Как и на девятом этаже, здесь было почти пусто: авторов, чьи фамилии начинаются на «ы» и «и», не так уж много. Двери открылись, и мы вышли. Но этот этаж не походил на те этажи Библиотеки, где я уже бывала, с их темным деревом, лепными потолками и бюстами давно умерших писателей. На тридцатом потолки были стеклянные. Высоко над нашими головами изгибались железные арки, поддерживая стекло, сквозь которое виднелись облака и синее небо. Я всегда думала, что Библиотека как концепция создана исключительно для хранения книг и другого смысла не имеет. Мисс Хэвишем перехватила мой взгляд и подвела меня к большому окну. Хотя мы находились на тридцатом этаже, здание казалось куда выше, и Библиотека, изнутри представлявшая равносторонний крест во много миль шириной, снаружи выглядела более квадратной. Я засмотрелась сквозь забрызганное дождем стекло на каменных горгулий и далекий тропический лес внизу, где легкие облака цеплялись за пышные кроны деревьев.

– В Книгомирье возможно все, – прошептала мисс Хэвишем. – Единственный предел – человеческое воображение. Видишь другие библиотеки?