Кладоискатель и доспехи нацистов

— Обходить снайпера не имеет смысла, — продолжал рассуждать вслух Чачелов. — У него наверняка другие натяжники стоят.

— Да и наблюдатель такой может быть в лесу не один, если его запросто на ночь в засаде оставили, — поделился я своими соображениями. — Если только нас на него не гнали специально.

— Вряд ли всю ночь сидел. Недавно вылез, — высказался Аким и сделал неожиданный вывод, — а потому у него глаз сейчас весьма острый.

— Как плохо, — пробормотал я. — Будем отступать?

На меня не обратили внимания.

— Сможешь его застрелить? — спросил Пухлый Акима.

Помедлив, тот кивнул.

— Сниму. До него метров сто пятьдесят. — Он сдвинул на затылок ушанку и пристально вгляделся в цель. — Попаду, будь уверен. «Кукушка» эта из своего гнезда вылетит — только перья посыплются.

— Тогда вали.

Участь снайпера была решена.

Акимов снял шпалер с предохранителя. Медленно вскинул к плечу. Без бинокля снайпер казался лиственным пучком-переростком, неизвестным образом очутившимся на сосне. Аким пару раз глубоко вздохнул, на миг прикрыл тыльной стороной кисти правый глаз, уверенным движением положил руку на спусковой крючок, прицелился и задержал дыхание. Хлобыстнул выстрел. Пучок свалился на землю.

— Готовченко, — доложил Аким, передергивая затвор. — Пошел на удобрения.

«Где-то за лесом что-то полыхнуло, и сквозь чащу леса Иван стремительно отправился на тот свет».

— Не двигается, — оторвался Пухлый от бинокля. — Хорошо шандарахнулся.

— Знатно, должно быть, с такой-то высоты, — согласился Аким.

— Пошли, пока не очухался!

Мы поспешили к подбитому снайперу. Он не шевелился.

Пухлый ухватился за край маскировочной сети, потянул. Вывалилась винтовка. Я поймал ее за ствол. Это оказалась СВДУ — «драгуновка» в компактной модификации булл-пап, с магазином позади спускового крючка. Знатоки Финской войны были оснащены новейшим оружием спецназа!

«Камуфляж капрала Папича» продолжал разматываться. Наконец Вован сдернул его. Лицо у парня было неестественно вывернуто к спине. Смерть наступила не от пули: упал вниз головой и сломал шею. Он был высокий и светловолосый.

Я ощутил озноб. Человека этого я знал. Более того, чуть было не зарубил мечом в собственной квартире. У моих ног лежал альбинос: полноправный представитель «Светлого братства», возможный потомок великих выходцев из легендарных северных земель. Без сомнения, это был он, только рубиновые кроличьи глаза помутнели и стали коричневыми.

Нас преследовали настоящие немцы.

— Отвоевался, засранец, — нервно выдохнул Аким, одновременно гордясь и боясь своей победы. Не каждый же день приходится убивать человека. Мне приходилось. Я знал, что ничего хорошего в этом нет.

— Надо сваливать, — хмуро буркнул Пухлый. — Димон совсем на измены сядет, когда увидит.

Неуловимая глазом черная нитка простегнула тело Акима насквозь. Гулко раскатился по лесу выстрел. Мы повалились на землю все вместе: я, отбросив СВДУ, ничком; Пухлый, выставив автомат, приткнулся за труп «светлого брата»; а Акимов — навзничь.

Мы лежали, не поднимая головы, стараясь угадать, где примостился стрелок. Акимов начал хрипеть. Рукавом он терся о мою щеку. Пуля ударила его рядом с сердцем. Из открытого рта рвался протяжный предсмертный выдох. Меня стало трясти от отвращения.

Пухлый медленно отползал за дерево.

— Ка-ка-ая су-ука! — прошипел он.

Я тоже заскользил на брюхе, волоча за ремень трешку. Аким наконец-то замолк.

— Второй снайпер, — сообщил Пухлый. — Был где-то поблизости.

— Что будем делать?

— Снимать штаны и бегать!

— Понял.

Примерно так и поступили. Не снимая штанов, встали на четыре кости и прыснули в кусты со скоростью тараканов.

— Сука! Сука! Сука! Сука! — порыкивал Пухлый, проламываясь сквозь заросли.

Я бежал на четвереньках в кильватере, винтовка цеплялась за все подряд — лесная почва изобиловала торчащими корнями и корягами.

Оттарабанили метров двести с гаком. Я рассадил колени до живого мяса, угодил рукой в заячье говно и разорвал камуфляж.

Подняться осмелились только на безопасном от стрелка расстоянии. Резво порысили, глядя под ноги, чтобы не задеть натяжник или другой сюрприз, коими нынче изобиловала Синява. К реке больше не приближались. Наши следопуты остались далеко в стороне. Наверное, услышали стрельбу и теперь настороженно прислушиваются к каждому шороху. Придется им подождать — нас более занимал вопрос спасения собственной задницы, поэтому мы описали большую дугу, чтобы обойти возможных снайперов и прочих охотников за человеческими головами.

Собственно, охотились-то всего за одной головой — моей. Вернее, за Доспехами Чистоты, а голова прилагалась в качестве дополнения. Только откуда «Светлое братство» прознало, что я отправился на маневры? Насчет Синявино я ничего Стаценко не говорил. Значит, стукачи исключались. О моей поездке знала только Маринка. Как «братья» могли вызнать у нее?!