Кладоискатель и золото шаманов

У барака курили спецназовцы в черных вязаных шапочках. Над ними кружились редкие комары.

– За ГРУ ты потом отдельно пизды получишь, разведчик хуев! – обещал боец.

Барак был обжитой. В коридоре, куда выходили двери некогда административных помещений биржи, стояли зеленые ящики, валялось какое-то барахло. Боец постучался в одну из комнат.

– Разрешите войти? Доставлен… – Он выслушал ответ и оглянулся на меня, недобро зыркнув через прорезь маски. – Заходи.

Я переступил порог и оказался в кабинете размером чуть больше моей клетушки. Это был именно кабинет. Теперь стало ясно, куда стащили всю самодельную мебель с биржи. Напротив двери за грубо сколоченным столом примостился тщедушный мужчина лет тридцати, похожий на бывшего генпрокурора Юрия Скуратова. Мужчина был одет в синий прокурорский китель с майорскими погонами. На меня уставились серенькие, ничего не выражающие глазки. Морда у следака была постная, душа бумажная.

Введший меня спецназовец закрыл дверь и остался в кабинете. За дверью в углу обнаружилась табуретка.

– Садитесь, – предложил следователь и достал из папки чистый бланк протокола допроса.

Я сел. «Лет на двадцать», – мелькнула суеверная мысль, но подчинился беспрекословно. Желания качать права в присутствии бойца СОБРа не возникало.

– Фамилия, имя, отчество? – следователь взял шариковую ручку.

– Потехин Илья Игоревич.

– Число, месяц, год рождения?

Я назвал.

– Место рождения?

Канцелярская рутина нагоняла страх. Внешне безобидная, она была сильна неотвратимостью движения колосса государственной машины.

– Место работы?

Из наезженной колеи деваться было некуда, и я сказал:

– Санкт-Петербургский Горный институт.

«Что я несу! – ужаснулся я. – Это же учебное заведение. Впрочем, ничего другого все равно не знаю».

– Должность?

– Старший научный сотрудник.

Формальные вопросы давили, как асфальтовый каток. Уже на них можно было срезаться. Я благополучно миновал первый этап. Следователь не спорил, загоняя меня в ловушку. Если Слава сказал, что они не поверили в геологическую легенду, да еще ляпнул о ГРУ, бесстрастность следака можно было объяснить лишь желанием поймать меня на противоречиях, запутать и расколоть.

– Ну, рассказывайте, – следователь смиренно поднял глазки и застыл, не меняя позы: согнувшись над столом, держа руку над протоколом. Посадка была прочной и удобной. Следователю было комфортно, он в ней жил. Он был законченной канцелярской крысой.

– Что рассказывать?

Я мог только прикинуться валенком и попытаться узнать как можно больше, а сказать как можно меньше. Все равно терять было нечего. Хотелось потянуть время. Чтобы сегодня от меня отстали, а завтра время покажет. Почему-то отсрочка казалась важной.

– Все рассказывайте.

– Я прибыл в поселок Усть-Марья в составе комплексной геолого-разведочной экспедиции. Целью экспедиции являлась повторная геологическая разведка района и отбор проб. От местного жителя, директора усть-марьского краеведческого музея Лепяго Андрея Николаевича я узнал о так называемой пещере шаманов. Мы посетили пещеру и нашли завал явно искусственного происхождения. Об этой находке мы доложили Проскурину Феликсу Романовичу, представителю местной власти. Проскурин предложил нам задержаться и принять участие в разборе завала, для чего выделил необходимую рабочую силу и технику.

– Продолжайте, – следователь перестал строчить в протоколе, заметив, что я остановился.

– Дальше… Даже не знаю, – я замялся, рассказывать об этом было непросто. – Там такое случилось…. Не знаю, как сказать.

Я запнулся.

Следователь ждал.

Спецназовец недвижно высился у двери.

– Это было похоже на массовую галлюцинацию, – наконец выдавил я. – Как будто мы разом обезумели и наблюдали одинаковые бредовые видения. В дальней точке пещеры мы обнаружили две большие золотые пластины под натечной корой. Когда мы сняли пластины, открылась глухая полость. В ней были странные существа.

О Кровавой реке я упомянул кратко, чтобы меня не сочли вконец сумасшедшим. Следователь внимательно слушал, занося мои показания в протокол лаконичными казенными фразами, которые повторял вслух. Факт захвата вертолета я скрыл, так же как и применение оружия против солдат внутренних войск. Следователь не перебивал уточняющими вопросами. Когда я закончил, он придвинул к краю стола лист и ручку.

– Подойдите, прочтите и распишитесь.

Странно, подлавливать меня и колоть он, наверное, решил завтра.

Покосившись на спецназовца, переминавшегося с ноги на ногу, я несмело подошел к столу, взял протокол, вернулся на табуретку. Прочел. На двух страницах уместились все наши злоключения.

– Что писать? – Я решил играть простака и дальше.

– «С моих слов записано верно, дополнений и замечаний не имею».

Сколько раз я писал эти слова!

– Простите, как? Можно еще раз?

Следователь терпеливо повторил.

Я записал, неловко примостив протокол на колене.

– Число, подпись, – напомнил следак.

Он мельком глянул на мои каракули и кинул протокол в папку.

– Уводите, – сказал он собровцу. – И постарайтесь без эксцессов там.

Спецназовец открыл дверь.

– Руки за спину, – буркнул он.