Кладоискатели (сборник)

– Правильно, князь, заметили. Дьявол это лжец и отец лжи. Не может устоять любое, самое грандиозное и благовидное начинание, если оно на лжи замешано. А народ то всё замечает. У нас умный народ. Не без недостатков, но умный. Правда, ещё не до конца образованный. Но это поправимо.

* * *

Как-то Сима пригласила Андрея к себе в гости. Она нашла несколько семейных фотографий, и хотела, чтобы Кораблёв взглянул на них. Он, конечно, пришёл, но не нашёл для себя почти ничего нового. Гораздо больше он удивился тому, что с Симой действительно произошли перемены. Вроде бы всё, как и прежде, – полумрак в квартире, везде холсты, кисти. Но порядка стало больше. И ещё что-то неуловимое изменилось. Нет грязной посуды и горы окурков в пепельнице? Нет, нет, – не то.

– Ну, как, Андрей, понравилась тебе Света? – неожиданно спросила княжна.

– Хорошая девушка, – ответил Кораблёв.

– И только? Этого мало.

– Для чего мало?

– Ну… для замужества, например.

– Вы что же, ваша светлость, женить меня надумали?

– Почему нет?! Ты что, не собираешься?

– Да я, конечно, не против…

– Что же мешает?

– Что мешает, что мешает… – Кораблёв немного смутился. Он привык к тому, что Сима могла неожиданно задать неловкий вопрос, но этот…

– Прости, Андрей! Я поняла, что хватила лишку. Это личная тема.

– Да, личная. – Кораблёв совсем не обиделся, но не знал, что ещё сказать.

– Я сама хотела с тобой поговорить. Знаю, что у тебя Костя был, и всё про меня советовался.

– Откуда знаешь?

– Как откуда? От него. Он от меня секретов не держит!

– Вот это да!

– И что ты обо всём этом думаешь? Стоит мне за Костю замуж выходить или нет?

– Это уж тебе решать!

– Понятно, что мне. А всё-таки?

– Думаю, он тебя любит! И это редкость в наш век!

– Редкость?

– Редкость.

– Наверное, действительно редкость… – Сима легко встала, затушила сигарету и принесла из кухни тарелку с нарезанной колбасой.

– А ты его любишь?

– Не знаю, – просто ответила она. Что такое любовь, Андрей? – Сима закуталась в плед, поджала под себя ноги.

– Это когда… ну, хочешь человеку добра, хочешь быть с ним… в смысле отношения полов.

– У тебя самого неопределённость какая-то в голове!

– Наверное.

Они помолчали.

– Я в церкви недавно была, с батюшкой советовалась. Рассказала ему, что прадедушку расстреляли. – Сима выкинула незатушенную сигарету мимо пепельницы и уткнулась в плед.

– А батюшка что сказал? – Андрей поднял сигарету и затушил её.

– Помянуть их надо, а я не знаю как. Дал брошюрку, вон лежит на комоде.

Кораблёв взял с комода маленькую книжицу – «Встретимся ли мы со своими родными после смерти?». Рядом лежала ещё одна – «Правила поведения православного христианина в храме».

– Прочитала?

– Да.

– Помянула?

– Помянула. Записки написала. В храм пришла, службу отстояла. Тяжело, даже душно как-то. А потом… я спала больше суток. Слабость какую-то почувствовала и покой. И время как будто замедлилось.

Когда Кораблёв вернулся домой, то первым делом спросил у мамы, что она знает о своих предках и о предках отца.

– Чего это ты сынок вдруг заинтересовался? – удивилась она.

– Да вот, подумал, что в архивах копаюсь, про различных людей сведения собираю, а своими предками не поинтересовался ни разу.

– По отцовской линии все рабочими на заводе в Петрограде были. Когда случилась революция, твой дед получил возможность учиться и стал на том же заводе, на литейном, инженером. Отец пошёл по его стопам. Потом мы сюда переехали.

– А ты?

– Я из-под Пскова. Деда моего, твоего прадеда, раскулачили, в тюрьму посадили. Поэтому отцу и маме моей учиться не дали, как детям социально чуждых элементов. А мне уже можно было, так как времена изменились.

– Об этом ты что-то раньше не рассказывала.

– Не рассказывала. Да и чего вспоминать, ведь даже деревни той, где он жил, теперь нет. Немцы сожгли во время войны.

– А моя прабабушка по твоей линии?

– Из простых крестьян.

– У нас не осталось фотографий?

– Есть кое-что. – Матушка хитро прищурилась. – Отец твой в последние годы жизни стал воспоминания писать. И обо всём, что знал, написал. И про моих родственников, и про своих. Он любил приезжать в деревню, где родилась моя бабушка. Свёл там знакомства, расспрашивал. Мы там даже одно лето, ты маленький был, дом снимали, отдыхали. Так в лес пойдём, и он мне всё одну аллейку показывал. Из вязов. Здесь, говорит, местный барин жил. Красивая аллея, ровненькая. – Матушка прослезилась.

– Где же эти воспоминания отца? Да успокойся же, мама! Успокойся, пожалуйста!

– Я спокойна, сынок, спокойна. Мы с твоим отцом хорошую жизнь прожили. Мирно всегда жили. Это богатство моё! И ты моё богатство! А семейный архив на антресолях, в коробке из-под телевизора.

* * *