Кладовая солнца. Повести, рассказы

Отсюда все слышно и все видно. Говор весеннего ручья – это все понимают, но, кроме говора, время от времени слышатся какие-то шарашки. И вы знаете, что это такое? Скорее всего вы знаете, если когда-нибудь слушали первый весенний ручей. Все это штуки старого мороза, все это ночью он натворил, а теперь ручей разрушает. За ночь мороз постарался закрыть ручей цветным одеялом, а теперь ручей его разбивает, и когда рушатся белые цветы мороза в воду, то и слышатся эти шарашки.

Солнце помогает ручью, но не думайте, что и сейчас нет мороза: он таится в тени, но даже и в горячий солнечный день бедокурит.

Вон там стоит большая раскидистая елка, и под ней, как раз в ее тени, ручей падает с уступа. Мельчайшие невидимые брызги летят от падения воды, и мороз, притаившись в тени, как охотник, схватывает эти брызги и громоздит из них свои чудеса.

Посмотрите, что сделал мороз с маленькими, в ладонь, густыми, как щетка, молодыми елочками! Он их так обледенил, такое нагромоздил на них, что только очень внимательный глаз узнает под сосульками и цветами мороза тесное стадо молодых елок.

Из какой-то прошлогодней соломы он успел, схватывая брызги ручья, наделать и дворцы, и хижины, и все это ведь среди солнечного дня, когда темный листик на снегу опускается в ямку, каждый темный прошлогодний стебелек стоит в снежном стаканчике.

В лесу без перемен

Вороны в бешенстве, стараются петь воробьи, но дни не обрываются, день за днем глядятся, как в зеркало. Нет лучше, нет чище и краше этих дней, но весна и душа требуют движения.

Движение пока только в поле, в «сорочьем царстве» становится все больше черного пера, но в лесу все без перемен.

Серые дни

Село в тучку и теперь утром светит солнце невидимкой. Может быть, оно и покажется еще, но завтра, скорее всего, начнутся серые, сейчас необходимые дни.

После обеда с востока валила огромная, черная, казалось, дождевая туча. Но когда приблизилась, вдруг стала вся белая, и повалил снег и валил до вечера.

Схватка

Полная тишина, безоблачное небо, ночной хороший мороз, и теперь днем в голубых тенях везде мороз. В лесных ручьях какая схватка! С солнечных полян мчится вода, и в тени схватывает ее мороз.

Ручей замерз

Мороз усилился, по насту можно ходить с утра.

Мой ручей замерз, и по гладкому чистому льду несется старый листик, согнувшийся корабликом. Пузыри, набившиеся белой пеной на сломе ручья, теперь обмерзли (из воды же они состояли) и лежат теперь рыжим мерзлым тестом.

Весна воды

Не хочется забыть вчерашний дивный день. Накануне произошел переворот половодья, после обеда все закипело. А утром все было насыщено парами, и сквозь этот наш земной пар сверху солнце намеком радовало и утверждало в трепетной перелетной душе нашей радость.

Краем ручья я перебрался на свою любимую опушку и тут заметил сразу, что муравьи выползли наверх. Правда, не во всех муравейниках было одинаково: такие были муравейники, где уже все муравьи лежали на рыжем черной сплошной лепешкой, на других только начинали выбираться черными пятнышками, на третьих были еще кое-где отдельные разведчики.

Пашни вытаивают, не пройти бы полем, но, к счастью, на тропе держится лед-черепок, хрустит, и нога не проваливается.

Низкое небо

Ночью был дождь: налился целый ушат. Солнце в тучах то покажется, то спрячется. Река, забитая исковерканным льдом, стоит. Воздух тяжелый, сырой. Поле очистилось совсем.

В лесах еще снегу довольно. Огород внизу начинает чернеть, а к лесу бело.

Утром земля парила, и небо низкое своим туманом доставало дыханье земли. А место, где солнце, на небе было заметно. Река очистилась. Ваня принес свежей рыбки.

Моя 76-я весна

Утро солнечное с переменами, то поярче, то потускней. Ослепительно блестят ледяные грядки оттаивающих огородов, из трубы капает – мороза нет.

По выходе из дома услышал зяблика, и только подумал было о чем-то прекрасном, связанном у меня в жизни с песней зяблика, вдруг увидел, что река всем льдом своим тесным, густым пошла…

Сегодня из-за большой воды я надел свои огромные сапоги, такие тяжелые, такие высокие, что чувствовал себя в них, как древний воин в тяжелом вооружении. Ступаю по грязи, крушу ледяной черепок так звучно, что жаворонки по дороге мышками бегут от меня.

Мне кажется, сегодня тяжелая сырость начинает спадать, и как будто впервые после зимы, просыпаясь, слегка вздохнула земля. Жаворонок, я заметил, бегая в жнивьях, ищет свою пару, и когда находит ее, то они вместе поднимаются после того в брачный полет и потом падают, и он опять ее ищет, или же он поднимается вверх и поет свою знаменитую брачную песнь.

Лед идет

Не забыть бы вечер, проведенный мной у реки.