Кладовая ветра

Баба — Яга/зрителям/. Бывало, кончим работу, зажжём лампу, а он нам книжки читать: родную литературу, английский… А уж работящий был страсть! На что я, век прожила, палец о палец не ударимши, а с ним вон какой стала! Всё могу: и ковать, и точило вертеть… Бывало, захочешь полениться, а руки сами так и делают, так и делают! Эх! Да что говорить!

/Плачет./

Волк. А меня взять? Бывало, рыщешь по лесу, поджав хвост, в голове темно, в брюхе пусто, и такая злоба на всех, что мороз по шкуре! Сядешь и воешь со зла! А теперь на душе покой и такая доброта, что всех бы расцеловал.

Лиса/кивая на Волка/. Оттого он стал таким, что у нас с ним специальность очень уж редкая — доски пилить. В колхоз зовут, в совхоз приглашают! И везде почёт, везде уважение! И всё он, учитель наш ненаглядный…

/Плачет./

Баба — Яга. Похороним мы его в стеклянном гробу, среди четырёх сосен, на Красном Яру…

Лиса. На цепях стальных гроб подвешаем…

Баба — Яга. Будет виден всем, наше солнышко!

/Сурово./

Эй вы, сороки, трещотки длиннохвостые! Собирайте всех птиц и зверей таёжных! На Красном Яру! Отдадим Желесону последние почести!

/Слышно сорочье стрекотание./

/Занавес/

КАРТИНА ЧЕТВЁРТАЯ

/То же, что и во второй картине. Утро. С книгой в руке на кушетке спит Владик. Рядом сидит Профессор./

Профессор /вынимая из рук Владика книгу/. Спит, бедняжка. Руки в ссадинах, в мозолях. То в кузницу его потянет, то к плотникам… Исхудал-то как, сирота ты моя! Если и дальше так будет продолжаться, я не выдержу!

/Профессор встаёт и взволнованно ходит по террасе./

Необходимо принять срочные, решительные меры! Во что бы то ни стало я обязан найти Желесона и переключить его! В путь! Хоть к чёрту в зубы! На поиски! Сейчас же! Немедленно!

/Исчезает в дверях комнаты. Возвращается с рюкзаком, осторожно вынимает из-под раскладушки палку Бабы — Яги и, взяв её с собой, уходит./

/В дверях появляется Надя со свёртком в руке. Владик просыпается./

Надя. Здравствуй, Владик!

Владик. Здравствуй! Что это у тебя?

Надя. Часы.

/Разворачивает свёрток./

Стали почему-то. И кукушка не кукует совсем. Скоро в школу, а они сломались.

Владик. А ну дай-ка!

/Разбирает часы./

Так, интересно. Ах вот тут что, понятно. Сейчас закукует твоя кукушка."Будьте любезны, будьте любезны работать и мне подчиняться, дружок…"

/Вешает часы на стену. Кукушка кукует./

Надя/хлопая в ладоши/. Кукует, кукует! Спасибо, Владик!

Владик. Не стоит.

/Начинает приседать, делать зарядку./

/Входит колхозный Монтёр с гармошкой./

Монтёр. Здравствуй, Данила — мастер!

Владик. Здравствуйте.

Монтёр. Вот гармошку принёс. Западают два клавиша. Не игра, а расстройство! Смотри!

/Играет./

Может, исправишь?

Владик. Давайте, попробую.

/Исправляет./

Монтёр. Молодец! Эх, и попляшут нынче девушки — молодушки!

/Играет на гармошке, уходит./

Надя. И как это у тебя, Владик, всё получается так?

Владик. Не знаю! По привычке, наверно. Ты же знаешь: на меня робот влияет!

Надя/мечтательно/. Вот бы мне так.

Владик. Ты девчонка, тебе это не обязательно!

Надя. Ага, не обязательно! Я, если знаешь, всё хочу уметь! Это же так интересно! Скажи: интересно?

Владик/смеясь/. Скажу: интересно! Знаешь что?

Надя. Что?

Владик. Пошли на Иртыш, искупаемся?

Надя. Да ну тебя, Владька!

/Надя подходит к стене, чтобы снять часы. На террасу вбегает Ваня./

Ваня. Привет!

Владик. У тебя тоже что-нибудь сломалось?

Ваня. Ничего у меня не сломалось! Сейчас деда твоего видел. С Пашкой Лежебокиным. Он мне сказал, чтобы я тебе сказал, что они Желесона ушли искать! И я с ними!

/Пытается убежать./

Владик/удерживает его/. Стой! Подожди! Что он ещё говорил, не помнишь?

Ваня. Ну, что Желесон тебя замучил, что ты сирота и в мозолях весь. Отключить он его от тебя хочет, вот что!

Владик. Постой! Ты мне друг?

Ваня. Друг! А что?

Владик. Надо, чтобы они не нашли Желесона!

Ваня. Это почему же?

Владик/Наде/. Я тебе часы исправил?

Надя. Исправил!

Владик/Ване/. Тебе лодочный мотор пустил?

Ваня. Пустил!

Владик/Наде/. Ты могла бы это сделать?

Надя. Нет!

Владик/Ване/. А ты?

Ваня. Не знаю…