Клады великой Сибири

Едва только правое переднее копыто отлетело от ноги, во втором дворе грянул выстрел.

Схватив добычу, Верлов, Бромберг и Чи-Най-Чанг кинулись к кораблю.

Во втором дворе царила суматоха.

Звон гонгов привлек внимание служителей храма.

Трое бонз и несколько второстепенных служителей выскочили из своих домов и кинулись во двор храма.

Но Суравин заметил их тотчас же, лишь только они появились в воротах.

Выстрелом в упор он произвел замешательство в рядах священнослужителей, спешивших на выручку бога зла.

Не ожидая отпора, они отпрянули назад, и этого момента было достаточно, чтобы выручить всю компанию.

– Стреляйте на воздух! Живо на корабль! – скомандовал Верлов, влетая во второй двор.

Три новых выстрела и появление новых людей обратило служителей алтаря в окончательное бегство.

С дикими воплями кинулись они к выходу.

Между тем путешественники, не теряя минуты, вскочили на воздушный корабль.

Улица за стенами храма вдруг ожила.

Окрестные жители, привлеченные воплями бонз и шумом выстрелов, со всех сторон бежали к храму.

И вдруг гигантские крылья, приведенные в движение твердой рукой Бромберга, шумно задвигались.

Воздушный корабль плавно поднялся на воздух как раз в ту минуту, как огромная толпа готовилась ринуться, по указанию бонз, к воротам.

Но лишь только крылатое чудовище с шумом поднялось над стенами храма, толпа с диким воем, охваченная паническим страхом, ринулась врассыпную, давя друг друга и сбивая встречных.

А сверху до нее доносился веселый хохот путешественников, который суеверные китайцы принимали за хохот злых духов.

Несколько минут, и корабль, поднявшись на недосягаемую высоту, плавно понесся к северу.

– Чи-Най-Чанг, на дежурство! – приказал Верлов. – Курс прямо на север, ход средний!

Когда китаец вышел, все присутствующие собрались в каюте около Верлова.

Взяв в руки отрубленное деревянное копыто, он внимательно осматривал его со всех сторон.

Затем, взяв стамеску, он осторожно стал соскабливать с копыта краску.

– Ага! Вот и потайной ящичек! – воскликнул он наконец, указывая на четырехугольную щель, которую сначала совершенно скрывала краска.

Той же стамеской он захватил край ящичка и вытащил его из копыта.

Глазам присутствующих представился маленький, удлиненной формы ящичек, в котором лежал небольшой сверточек.

– Тайна Чи-Най-Чанга оказалась правдой! – весело воскликнул Бромберг.

– Теперь мы завладеем кладом и узнаем еще одно великое изобретение! – ответил Верлов, кидая взгляд на инженера.

Сверток оказался древним пергаментом, на котором было начертано несколько непонятных, замысловатых знаков.

– Древнекитайское письмо! – сказал Верлов, рассматривая их. – Гм… посмотрим.

Он отложил пергамент, достал из своего походного сундука страшно старую книгу в кожаном переплете и, раскрыв ее, стал отыскивать в ней знаки, подходящие к знакам на пергаменте.

Книга, принесенная им, была древнекитайской азбукой, содержавшей пять тысяч букв, или, вернее, знаков.

Долго длилась его работа.

Пролетев над городами Жу-Чжоу и Хонь-Коу, воздушный корабль спустился на землю, а Верлов все еще не кончил своей работы.

Но вот, наконец, после шестичасового труда, он радостно кликнул своих товарищей.

– Ну что?.. Нашли?.. – посыпались на него вопросы.

– Да, – радостно ответил Верлов. – Надпись на пергаменте есть не что иное, как указание местности, притом очень точное. Переведя ее на русский язык, надо читать так: «мыс под 151-м градусом северной широты и 59-м градусом восточной долготы».

– Вы смотрели на карту? – спросил Бромберг.

– Да. По всей вероятности, это мыс Елевин. Если сопоставить последние данные с первыми двумя планами, то место клада выясняется совершенно точно. На мысе Елевин мы найдем ручей, дойдем до его начала и там откроем то, чего ищем. В плане на пергаменте есть еще указание: «Три локтя глубины, под камнем». По всей вероятности, около начала ручья есть камень, выдающийся среди других, под ним на глубине трех локтей лежит то, чего мы ищем.

– Браво! – подхватили присутствующие.

Верлов с гордостью взглянул на друзей.

– Да! – произнес он. – Мы скоро, очень скоро завладеем огромным богатством, с помощью которого я осуществлю свою заветную мечту!

Поздно ночью заснули на этот раз друзья, проведя время за разговорами о будущем, строя планы и рисуя самые радужные картины.

XI. На волос от смерти

Лиу-Пин-Юнг был вне себя от ярости.

Чертовски жадный и скупой, старик никак не мог помириться с мыслью о потере богатства, которое он уже привык считать своим.

Лишь только воздушный корабль исчез из его глаз, он быстро пришел в себя.

Со всех ног пустился он бежать к ближайшему селению, рассчитывая там узнать, куда затащили его белые черти.

Вскочив в селение, он подбежал к первой фанзе.

– Что это за селение? – спросил он вышедшего китайца.

– Янь-Дя-Фы, – ответил тот, глядя с изумлением на запыхавшегося бонзу.

– А какой город от вас ближе всего? – спросил Лиу-Пин-Юнг.

– Я-Чжоу, – послышался ответ.

Бонза завыл от ярости, сразу сообразив, что его оттащили от дому по крайней мере на триста верст.