Клайв Стейплз Льюис. Человек, подаривший миру Нарнию

1. 19 сентября 1931: разговор с Толкином и Дайсоном подвел Льюиса к осознанию, что христианство — это «истинный миф».

2. 1 октября 1931: Льюис сообщает Артуру Гривзу о «переходе» от веры в Бога к вере в Христа.

3. 7 (?) июня 1932: Льюис приходит к вере в божественность Христа, пока едет в зоологический сад Уипснейд в машине с Эдуардом Фурд-Келси.

Удалось ли беспокойному, вопрошающему разуму Льюиса наконец сложить воедино все свои открытия во время поездки в Уипснейдский зоопарк в сентябре 1931 года, примерно через неделю после разговора с Толкином? Или же процесс размышлений и кристаллизации был более долгим и завершился только во время второй поездки в Уипснейд в июне 1932 года? Письмо Льюиса 1 октября 1931 года Гривзу, где он говорит, что теперь «определенно поверил в Христа», безусловно, можно рассматривать как первоначальное осознание важности Христа, которое еще требовало дополнительного исследования и поиска формулировок, что и завершилось в июне 1932 года. Но более поздняя корреспонденция, в том числе письмо Уорни 14 июня 1932 года, не сохранила никаких намеков на подобный ход событий. И мы не можем исключить возможность, что сам Льюис смешал индивидуальные аспекты этих двух поездок, когда писал «Настигнут радостью». Возможно даже, они слились в его памяти, образы и темы двух поездок соединились в обратной перспективе в цельную картину. Так какой же из этих визитов — истинный момент откровения? Мы ранее замечали, что относительно дат на Льюиса безоговорочно полагаться нельзя, так что и повествование в «Настигнут радостью», вполне вероятно, размывает границы между схожими событиями.

И тут, как это часто бывает при чтении самых дразнящих воображение книг Льюиса, мы бы хотели узнать больше, но вынуждены работать с тем, что имеем. Оптимальное решение на данный момент — оставить без изменений традиционную дату обращения Льюиса в христианство — сентябрь 1931 года — но отметить сопутствующие ей неточности и противоречия. Письмо Льюиса Гривзу от 1 октября 1931 года выглядело бы гораздо более понятным, если бы решительный шаг к христианству был уже сделан, даже если на полное исследование и воплощение этого открытия понадобился следующий год.

Но к какому бы году мы не отнесли это открытие, оно завершает длительный процесс размышлений и принятия внутренних обетов, и этот процесс состоял из множества этапов. Невозможно ткнуть пальцем в отдельный момент — вот этот — как в точную дату обращения, но мы можем проследить, как развивается по восходящей дуге мысль Льюиса, и здесь разговор с Толкином окажется ключевым моментом для перехода воображения на сторону религии, а поездка в зоологический парк — логическим итогом этого пути.

Один пункт в этой восходящей к принятию христианства дуге заслуживает отдельного комментария. Впервые после детских своих лет Льюис явился в церковь (Святой Троицы в Хидингтон-кварри) на Рождество 1931 года. В длинном письме брату Льюис без подробностей, но однозначно упоминает присутствие на «раннем торжестве»[361] в тот день в Святой Троице в Хидингтон-кварри, то есть он был на мессе с причастием. Льюис не мог сомневаться в том, что его брат поймет смысл такого события, поскольку обоим были прекрасно известны основные службы Англиканской церкви.

До того случая Льюис бывал на утрене, на «службе слова», и зачастую — к неудовольствию викария Уилфрида Томаса — выходил под пение последнего гимна, то есть до полного окончания службы.

Но Льюису было очевидно, что если на утрене может присутствовать каждый, то месса с причастием — только для верующих. Извещая брата о своем присутствии на такой службе, Льюис давал ему понять, что значительно продвинулся на своем религиозном пути.

Чего Льюис в тот момент не знал — так это того, что Уорни проделал схожий путь и впервые с детских лет принял причастие в церкви Бабблинг Велл в Шанхае в тот же рождественский день 1931 года[362]. Не ведая того, оба брата в один и тот же день публично исповедали свою приверженность христианству.

В конечном счете важна не столько дата окончательного обращения Льюиса в христианство, сколько последствия этого шага для его дальнейшего творчества. Обращение могло ведь остаться и частью его внутренней жизни, важной только для Льюиса, но никак не соприкасающейся с его литературным трудом. Например, Т. С. Элиот обратился в 1927 году, причем это событие сопровождалось шумной публичностью, но многие критики полагают, что на дальнейшем творчестве Элиота его обращение сказалось намного меньше, чем можно было бы ожидать.