Клайв Стейплз Льюис. Человек, подаривший миру Нарнию

Часто отмечалось, что теорию Льюис ставит ниже реальности[351] — это интеллектуальное рассуждение, возникающее уже после того, как что-то было «схвачено» или оценено первично, воображением. Реальность христианства открывалась прежде всего воображению Льюиса, а затем он попытался извлечь рациональный смысл из того, что уже приняло и полюбило его воображение. Традиционная версия обращения предполагает, что весь процесс занял десять дней. Однако переписка Льюиса указывает на более протяженный и сложный процесс, который занял скорее несколько месяцев, чем несколько дней[352]. Так можем ли мы быть уверены в том, что христологическое откровение посетило Льюиса именно по пути в зоологический сад в сентябре 1931 года?

Рассказ Льюиса о судьбоносном посещении зоологического сада в «Настигнут радостью» традиционно относят к 28 сентября 1931 года, когда Уорни отвез его в Уипснейд в коляске своего мотоцикла. Сам факт поездки в зоологический сад именно в этот день не вызывает сомнений. Но тот ли это раз, когда окончательно разрешились сомнения Льюиса относительно Христа? Важно отметить, что в «Настигнут радостью» не упоминается ни Уорни, ни мотоцикл, ни месяц сентябрь, ни 1931 год. Более того, вскоре после поездки Льюис написал брату длинное письмо, где кратко затронул и этот день, проведенный вместе в Уипснейде, но при этом ни словом не намекнул на пережитый религиозный опыт или на то, что в его богословии произошли существенные перемены[353].

Более тщательный анализ воспоминаний Уорни о том же сентябрьском дне 1931 года также ставит под сомнение устоявшуюся хронологию[354]. Рассказ Уорни об этом дне совершенно очевидно не основан на каких-либо личных и частных беседах с братом, он согласует свой рассказ с тем, что написано в «Настигнут радостью». То, что некоторые биографы принимают за воспоминания Уорни о разговоре с Льюисом, — явно принадлежащее самому Уорни истолкование событий задним числом. И, как мы увидим, это истолкование оставляет место для сомнений. Что, если Льюис ездил в Уипснейд в другой раз, без Уорни? Что, если именно в другой раз и произошло окончательное прояснение его богословских взглядов.

В памяти Льюиса о том знаменательном дне в зоологическом саду (все подробности описаны в «Настигнут радостью») сохранилось и лирическое мгновение, когда «над головой пели птицы, под ногами цвели колокольчики»[355] — с тех пор, замечает Льюис, Валлаби-вуд был испорчен реконструкцией. Однако английский колокольчик (Hyacinthoides non-scripta) цветет с конца апреля до конца мая (в зависимости от погоды), а к концу лета его листья вянут и исчезают[356]. В Уипснейде колокольчики цветут чуть позднее, поскольку зоологический сад расположен в горной долине, где климат прохладнее[357]. И все же к сентябрю там не осталось бы никаких «колокольчиков под ногами». Зато они в изобилии должны были цвести в мае и начале июня.

Биографы то ли упускают из виду значение этого факта, то ли путают английский колокольчик с шотландским тезкой (Campanula rotundifolia, в отличие от английского bluebell этот именуется harebell), который действительно цветет и в сентябре. «Райское» воспоминание о птицах и колокольчиках в зоологическом саду однозначно относит это событие к концу весны или к началу лета, а не к ранней осени.

Особое внимание, уделенное колокольчикам, возможно, объясняется их символической связью с моментом откровения, ведь Льюис сам свидетельствует о том, как издавна искал «Голубой цветок» (см. выше, с. 36–37)[358]. Мотив «голубого цветка» в немецком романтизме имеет глубокие исторические корни. Впервые мы встречаем его в посмертно опубликованном фрагменте романа Новалиса «Генрих фон Офтердинген» (1802), этот цветок символизирует ускользающий союз разума и воображения, мира наблюдаемого и субъективного мира внутри. Считается, что прообразом этого символа послужили ярко-синие английские васильки[359]. Но и колокольчики им не уступают в синеве.

При внимательном чтении становится ясно, что эти строки о синих цветах в «Настигнут радостью» относятся не к осени 1931 года, но к повторному визиту в Уипснейд в первую неделю июня 1932 года, когда Льюис снова поехал в зоологический сад, но на этот раз в машине, «ясным днем», за рулем был Эдуард Фурд-Келси (1859–1934). 14 июня, вскоре после этой поездки, Льюис писал брату, особо отмечая «массы колокольчиков», увиденные на этот раз в Уипснейде, и обсуждая состояние Валлаби-вуда[360]. Многие обороты в этом письме очень схожи с ключевым пассажем в «Настигнут радостью». Возможно, эта более поздняя дата и есть тот момент, когда Льюис наконец пришел к вере в Воплощение, кульминация на его пути к христианской вере? Если так, то речь идет о более глубоком понимании веры изнутри, в душе, потому что к тому времени Льюис уже однозначно именовал себя христианином. В таком случае требуется пересмотреть традиционную хронологию этих событий следующим образом: