Клайв Стейплз Льюис. Человек, подаривший миру Нарнию

Если человек усердно следует за этим желанием, устремляясь к ложным объектам, доколе их фальшь не откроется, а затем решительно их отвергая, в итоге он придет к ясному пониманию, что душа человеческая сотворена для наслаждения тем, что никогда не дается ей вполне, что даже невозможно вообразить как данное в нашем нынешнем состоянии субъективного пространственно-временного бытия[392].

В свете более зрелого мировоззрения Льюиса еще один момент представляет особый интерес. «Кружной путь» описывает на самом деле два путешествия — туда и обратно. Осознав подлинное значение Острова, паломник возвращается обратно. И когда он идет по той же дороге — но уже после того, как он нашел веру, то есть совершает обратный путь (буквально название книги именно и означает «обратный путь») — он обнаруживает, что весь облик этой страны переменился. Он воспринимает теперь этот пейзаж по-другому. Проводник объясняет: он «видит теперь то, что на самом деле». Когда Джон постиг истину, он стал по-другому видеть все. «Глаза ваши изменились. Теперь вы видите лишь то, что есть»[393]. Льюис предугадывает здесь одну из главных тем более позднего своего творчества: христианская вера открывает нам «вещи как они есть». Здесь ощутимы намеки на Новый Завет — глаза открываются, снимаются покровы[394].

При этом нельзя истолковывать «Кружной путь» как воплощение окончательной теории Льюиса о соотношении веры, разума и воображения. Хотя некоторые авторы высказывали предположение, что мысли зрелого и позднего Льюиса практически полностью присутствуют уже в ранних его вещах, это все же не так прямолинейно. В 1930-е и 1940-е годы Льюис исследовал отношения разума и воображения, «истинного» и «реального», в особенности отношения между рациональной аргументацией и нарративами, проистекающими из воображения. В тот момент Льюис считал воображение основным орудием, с помощью которого удается привлечь серьезное и рациональное внимание к христианской вере, но еще не видел в воображении ту дверь, через которую можно войти в веру.

Отчасти развитию этих мыслей способствовало общение с коллегами, которые помогали Льюису уточнить и отточить свои идеи. В первую очередь к созреванию и совершенствованию идей Льюиса и способов их литературного выражения была причастна небольшая группа пишущих людей под названием «инклинги» — о ней мы сейчас поговорим.

Инклинги: друзья, коллеги, спорщики

Регулярные встречи Льюиса с Толкином, начавшиеся еще в 1929 году, свидетельствовали о все большем профессиональном и личном сближении двух оксфордских преподавателей. У Толкина появилась привычка (которую Льюис явно поощрял) заглядывать к другу утром в понедельник, чтобы выпить, посплетничать (главным образом о факультетской политике) и обменяться новостями о том, как продвигается у них обоих литературная работа. Это был «один из приятнейших моментов недели»[395], по словам Льюиса. По мере того, как укреплялась их дружба, они стали даже мечтать о том, как займут обе мертоновские кафедры английской литературы и вместе исправят программу оксфордского английского факультета[396]. В ту пору Толкин был профессором англосаксонского языка и членом колледжа Пемброк, а Льюис всего лишь членом Магдален-колледжа. И все же оба мечтали о славном будущем. К тому же первые литературные проекты уже сбывались. В феврале 1933 года Льюис сообщил Гривзу, что он только что «дивно провел время, читая детскую сказку» Толкина[397]. Это, разумеется, «Хоббит», который в итоге в 1937 году будет опубликован.

Личная дружба Льюиса и Толкина дополнялась участием во множестве литературных клубов, обществ и кружков, которые действовали в ту пору в Оксфорде. Некоторые были привязаны к определенному колледжу (например, Невилл Когхилл и Хьюго Дайсон в 1920-х, то есть в свои студенческие годы, принадлежали к клубу эссеистов Эксетер-колледжа). Но хотя Льюис и Толкин активно участвовали в различных литературных объединениях Оксфорда, их дружба выходила за эти пределы и сделалась глубже, когда Льюис под конец 1931 года окончательно обратился в христианство. Толкин читал Льюису какие-то части «Хоббита», Льюис Толкину — «Кружной путь».