Клан

Наблюдать за этим со стороны было странно. Все действия были правильными и своевременными, ничто не вызывало отторжения или сопротивлениями, но чувство неправильности происходящего не отпускало. Как во сне, когда никак не можешь совершить привычное действие, сказать что-то или дойти до конца коридора, но не понимаешь в чём же дело.

Попытка сосредоточиться вызвала мигрень.

Стрижа это не остановило. Он поднёс руку к лицу и упрямо, преодолевая вспышки боли, начал загибать и разгибать пальцы. Давалось это простое действие с трудом, но сдаваться пустотник не собирался.

Миа что-то сказала и Лёха наморщил лоб, пытаясь осознать что. В мозг словно втыкали спицы, но он упрямо пытался сосредоточиться.

Наконец незримый барьер лопнул, впуская в сознание жизнь во всей её полноте. И жизнь была тем ещё дерьмом: адская боль в правой руке заставила ноги подкоситься. Стриж рухнул на колени и заорал, не в силах сдержаться.

— Ты в норме? — Миа тут же присела рядом, с тревогой заглядывая ему в лицо.

«Доволен собой? — криво ухмыльнулась зубастой пастью Белочка. — Тебе прямо неймётся вернуть контроль и пережить агонию лично, рискуя вырубиться и оставить нас лежать тут и дожидаться погони?»

«Ага, — мысленно ответил ей Лёха. — Потому, что это моё тело и моя жизнь! Во всех её проявлениях!»

«Хоть бы спасибо сказал за то, что я тебя вытащила, пока ты пребывал в болевом шоке, и подружку твою спасла», — демоница скрестила руки на груди и обиженно задрала подбородок.

«Спасибо, — от души поблагодарил её Стриж, — а теперь я справлюсь сам».

— Алекс, ты меня слышишь? — голос Мии звучал встревоженно.

— Да, норма, — хрипло отозвался Лёха. — Чутка пальцы обжог, пройдёт.

На лице подруги явственно читался скепсис, но бегать вокруг и причитать было не в её характере.

— Лететь сможешь? — коротко спросила она.

Стриж для пробы махнул крыльями и кивнул:

— Вроде да.

Про пляшущие перед глазами круги от дикой боли он упоминать не стал. Вместо этого осторожно отстегнул правую перчатку от эгиды и вздрогнул. На месте сожжённой руки красовалось нечто, напоминавшее чёрное чешуйчатое щупальце.

Миа тихо выругалась и спросила:

— Что происходит?

«Хороший вопрос», — мысленно обратился к Белочке Стриж.

«А ты как бы предпочёл? — приподняла та бровь. — Сунуть свой пережаренный шашлык в эгиду прямо как он был? Восстановить тебя быстро я не в состоянии, так что нарастила новую шкуру попрочнее на то, что осталось. Можем просто отрезать по плечо и оставить так до лучших времён. Долетим, отъедимся и без спешки отрастим новую».

— Белочка перебинтовала, — коротко ответил Лёха и вернул перчатку на место, скрывая обгоревшую конечность.

От перспективы лишиться руки по спине пробежал холодок. Можно было сколько угодно говорить себе, что демон способен восстановить тело, но животный страх от этого не унимался. И даже жуткая боль в повреждённой конечности этого не меняла.

Но при этом он слишком хорошо помнил время, когда Белочка долго не давала о себе знать. Что с ним будет, если симбионт снова впадёт в спячку? Некроз и мучительная смерть?

«Можешь просто вылечить меня?» — мысленно спросил Лёха.

«Могу, — отозвался демон, — но это опустошит мои запасы. Если мы столкнёмся с чем-то непредвиденным — сил у меня не будет. Это не считая того, что мы не знаем сколько энергии эгид за время обучения потратили те ушастые».

Тихо выругавшись, Стриж задумался что будет меньшим злом. Страх вопил о том, что нужно во что бы то ни стало привести тело в норму. Разум возражал, что и лететь и сражаться он сможет и без руки — управлению крыльями это не мешает. А вот иметь возможность подзарядить артефактную броню энергией демона — бесценно.

— Миа, нужна твоя помощь, — принял непростое решение Лёха.

Напарница без колебаний кивнула.

С трудом выбравшись из эгиды и стараясь выглядеть весело и бодро, Стриж попросил:

— Отруби мне руку до этого места, — он указал куда именно нужно нанести удар.

Девушка отступила на шаг и удивлённо спросила:

— Чего?!

— Рука очень серьёзно пострадала и если Белочка сейчас займётся её восстановлением — нам не хватит энергии на случай разрядки эгид. А если оставить как есть — я или вырублюсь от болевого шока, или сдохну от некроза и заражения крови. Предпочитаю пожить без руки, чем остаться посреди леса с обесточенными эгидами.

«Мы всегда можем сожрать ушастую магичку», — тут же подсказала альтернативу демоница.

«И остаться без „языка“, ради которого всё и затевалось?» — мрачно осведомился Лёха и тихо выдохнул сквозь зубы.

Рука болела адски.

— У нас нет хирургической пилы, — после продолжительной паузы сказала Миа. — И нет противошокового.

Лёха мысленно согласился. Ампутацию не просто так проводят специальной пилой, а не отрубают конечность, чтобы избежать трещин в костях и непременного воспаления от попавших в мышцы крошечных осколков. И желательно под наркозом, чтобы пациент не рехнулся от боли или вовсе не помер. Если же нет даже местного обезболивания, то необходимо противошоковое, иначе сердце остановится от избытка адреналина в крови.

Но сейчас у них в распоряжении были лишь бритвенно-острые крылья эгид.