Клан Белого Волка

Обычно, выходя на поле битвы, Хель выглядит ужасающим скелетом в обрывках чёрных одежд, с седой прядью на голом черепе, по колено в крови и с грязным серпом в руках. Именно такой видят её умирающие воины. Собственно, грудастые валькирии в юбочках-мини, скачущие по полям сражений, как раз и призваны стереть из памяти героев ужасающий облик Смерти.

Я видел разную Хель. По неведомому капризу ей почему-то нравится, как я на неё смотрю. Или смотрел, сейчас это не важно…

– Ты опять умудрился попасть в передрягу, муж мой?

– Бывший, – поправил я.

– Бывший, – без улыбки подтвердила богиня. – Но мне приятно, что ты приносишь мне кровавые жертвы. Твой замок оправдывает своё название, у его стен вечно белеют груды чьих-то костей.

– Неправда, мы следим за экологией.

– Скидывая трупы врагов в пропасть?

– Ну, крематория у нас нет, а кладбища на всех желающих не хватает. – Я осторожно понажимал пальцем на рёбра с правого бока. Больно. Надеюсь, хоть переломов нет, но на рентген сходить стоило бы.

– Где Хельга?

– Будет с минуты на минуту. Прежде я хотела бы поговорить с тобой.

– Весь внимание.

– Я научила её многому. Не знаю, найдётся ли в целом свете тот, кто смог бы её победить, – осторожно начала Хель, наматывая прядь волос на мизинчик. – Но у неё есть слабости – всё, что она получила по человеческой линии от своего отца.

– Спасибо. Значит, как слабости, так это от меня?

– Есть вещи, мешающие в бою, – жалость, сострадание, попытка понять чувства и мотивы противника, мысли о его близких, снисхождение к павшему…

– Да, боги этим не особенно заморачивались.

– Верно. Поэтому мы и не проигрывали битв.

– А как же рагнарёк? – напомнил я.

– И что? Разве лично я не собрала кровавую жатву с обоих полей? Столько мертвецов за один раз. Целые миры исчезли с лица земли! Но жизнь зародилась снова, а представь, что было бы, если бы я проявила жалость? Битвы асов и ванов не прекращались бы до сих пор!

– Минуточку, – опомнился я, вдруг поймав себя на мысли, что Хель просто переводит тему. – Так при чём тут наша дочь? Что ты с ней сделала? Где она?

– Уже спешит сюда, – поспешила успокоить меня белокурая богиня. – Ты знал, что она уже не будет такой, как прежде. Но она победит, в этом я уверена. А теперь позволь сделать тебе маленький подарок…

Хель шагнула навстречу и вложила мне в ладонь крохотный пузырёк с золотистой жидкостью.

– Когда твоё сердце будет останавливаться, выпей это.

– Яд? – предположил я.

– Считай это успокоительным.

– А снизошедший покой – вечным?

Смерть улыбнулась мне. Я тоже невольно улыбнулся ей в ответ. Действительно, что за глупые вопросы? Если моей бывшей захочется меня убить, я осознаю это уже призрачной тенью в мире мёртвых.

– Спасибо, Хель. Прости, что не прихватил ответного подарка, но обещаю…

– Обещай не мешать девочке встречаться со мной, если у неё будет на то желание.

– Конечно. – На этот раз я не успел прикусить язык, а следовало бы.

В этом мире одно случайно вырвавшееся слово мгновенно может связать всё вечной клятвой. Я же ещё не знаю, что Хель вложила в голову моей наивной дочери, а уже обещаю отпустить её за Грани по первому желанию. Ну не идиот ли?!

– Отец мой, – раздалось справа.

По холодной равнине метрах в двадцати от нас стояла моя маленькая Хельга. То есть девушка, к которой теперь будет крайне трудно отнести глупое слово «маленькая». Она была одета точно так же, как и её мать. Никакого оружия, золотистые волосы распущены по плечам, лицо спокойное, взгляд отстранённый.

– Ты сказал, что мне предстоит биться. Кто мой противник?

Я обернулся к Хель. Богиня смерти исчезла. В тот же миг мир проснулся.

Метью кашлял, скрючившись на холодной земле, герольд с благоговением и ужасом смотрел на своего мёртвого господина. Всё войско отступило на шаг назад, выставив копья, – достаточно было бы одного случайного крика, призыва к мести, и, наверное, мы были бы сметены в ту же минуту. Нервозность и отчаяние не лучшие советчики, а вся толпа была наэлектризована до крайности…

– Эти жалкие люди не достойны битвы, – тихо произнесла Хельга, но почему-то её услышали абсолютно все – от рыцарей-баронов до последнего мечника.

Я никогда не видел, чтобы животный страх парализовал столько людей сразу. Дёрнулись только маги, видимо, от привычки к безнаказанности и любопытства. Это была ошибка. Непростительная ошибка.

– Ненавижу чёрное колдовство, – равнодушно сказала моя дочь, когда твари бросились на неё со всех сторон. Она повела бровью, и палатки магов вспыхнули столбами огня!

Сама Хельга двигалась, слово в ускоренной видеосъёмке, едва уловимая обычным зрением, твари выли, захлёбываясь предсмертным визгом, когда неведомая сила рядами резала их пополам!

– Меня тошнит, – объявил бледный Метью.

– Таки всех тошнит, всем плохо, но всем же оно интересно на посмотреть. – Добросердечная Ребекка начала обмахивать моего пажа коротким хвостом, пару раз ненавязчиво, но чувствительно заехав ему по щекам. Парню полегчало, пощёчины всегда отрезвляют.