Клан Чеховых: кумиры Кремля и Рейха

После шумных премьер «Вакханки», «Любовных историй», «Старого бального зала» и «Соломенной шляпки» звезда германской сцены и экрана, не сдерживая эмоций, сообщала тетушке в далекую Московию: «Вчера свершилось мое крещение, появились плакаты с моим именем, потом заметки в газетах».

Впрочем, настоящий, европейского масштаба успех приходит к Ольге после премьеры фильма режиссера Эвальда Дюпона «Мулен Руж». Она сыграла там главную роль – звезду варьете. Тривиальный сюжет – классический любовный треугольник – развивался по стандартам мелодрамы. Но как встречали картину зрители! Причем не только в Германии, но и по всей Европе.

Дюпону было недостаточно драматических талантов актрисы, будущей «красотке кабаре» пришлось также обучаться степу и акробатике. Режиссер, накопивший огромный опыт в постановке подобных развлекательных программ в Манхейме, придумал массу самых головокружительных трюков. В финальной сцене, например, которая, как водится в кинематографе, снималась чуть ли не в первый день съемок, Ольга была вынуждена пушинкой порхать в руках шестерых атлетически сложенных негров-актеров, которые потом подбрасывали ее высоко в воздух – раз, другой, третий! – и уносили со сцены под овации ликующей публики. Потом Ольга возвращалась на эстраду и на «бис» вновь исполняла свой искрометный степ!

Но самой эффектной сценой, по замыслу Дюпона, должен был стать эротический танец-поединок главной героини с огромным питоном, сладострастно скользящим, обвивающим ее полуобнаженное тело. На репетиции жена дрессировщика, которая подстраховывала Ольгу, во время жарких «объятий» с питоном потеряла сознание от слишком темпераментных объятий «партнера». Жадный змей в порыве страсти не смог сдержать эмоций и, до хруста лаская дублершу, сломал ей бедро, а заодно и ключицу. Дрессировщик хладнокровно объяснил досадное происшествие тем, что этот экземпляр крайне чувствителен к женскому полу.

Настала очередь Ольги. Стиснув губы, она заставила себя подойти к сцене, с трудом подняла тяжелое, гибкое тело питона и водрузила его себе на плечи. Сразу почувствовав силу хватки, она поняла: «Если сейчас я задрожу, он поймет, что я боюсь, и – мне конец…»

– Мотор! – завопил возбужденный режиссер. – Это то, что нужно!

Камера застрекотала, а Ольга с приклеенной улыбкой начала медленно танцевать, соблазнительно покачивая роскошными бедрами…

– Снято!

* * *

В 1928 году тетушка Оля из Москвы сообщила племяннице «радостную весть»: непутевый Мишка Чехов как будто бы взялся за ум, много работает, даже выпустил интересную книжку о психотехнике актера, которая вроде бы пользуется в театральный кругах немалым успехом. Но с МХТ он, кажется, решил окончательно распрощаться (там скандал за скандалом) и вскоре намеревается вообще покинуть СССР. Во всяком случае, обратился в Главискусство с ходатайством о предоставлении годового заграничного отпуска. «Думаю, в Германии он захочет с тобой встретиться, – писала Ольга Леонардовна. – Ты уж не держи на него зла, он как будто бы стал совсем другим человеком. И потом, все-таки у вас растет дочь. Как там, кстати, она?..»

Прочтя письмо, Ольга обреченно вздохнула, но, не ропща, взялась помочь побыстрее адаптироваться Мишке и его нынешней супруге (как там, бишь, ее? Ксения, кажется, та самая «девушка с теннисного корта») в чужой его духу и образу жизни Германии. Для начала сняла для них небольшую, но вполне уютную двухкомнатную квартирку неподалеку от своего дома на Ханзаплац.

При первой же встрече в небольшом кафе Михаил с нескрываемой гордостью показал ей письмо Зинаиды Райх («Ты должна ее помнить, замечательнейшая актриса, в свое время была женой Сергея Есенина, потом вышла замуж за Мейерхольда…»). Зинаида Николаевна писала ему: «Я пьяна Вашей книжкой… В ней, коротенькой, я почувствовала длинную, замечательную жизнь, Вас замечательного…»

Странно, но Ольге слова знаменитой актрисы, игрой которой она в свое время восхищалась, слова, которые были адресованы ее бывшему мужу, безалаберному Мишке, были почему-то приятны.

Но хорошо разбирающаяся в жестких нравах западного мира, она, женщина деловая и ответственная, тут же опустила Михаила на грешную землю:

– Чем ты предполагаешь заняться?

– То есть как это чем?! Тем, чем я занимаюсь всю свою жизнь, тем, что я люблю и знаю лучше всего на свете, – естественно, театром, – с безмятежной ребячьей улыбкой ответил он и отхлебнул глоток кофе с коньяком, чашечка которого стоила почти столько же, сколько платили Ольге за четверть съемочного дня.

– О театре можешь пока забыть, – охладила его пыл Ольга. – На здешней сцене без знания языка ты никому не нужен.

– Но я бы хотел заняться режиссурой… У меня множество идей и планов. Создам студию, буду ставить «Дон Кихота»…

Ольга с досадой отмахнулась: