Клан. Человеческий фактор

— Скажите на милость, к какой расе вы принадлежите? — наконец, нарушил молчание маг.

— Мантикоры мы, — вразнобой ответили ничего не понимающие мантикоры.

— А я вот не вижу здесь ни одной мантикоры, — маг задумчиво покачивал в руке бокал, изучая рассеянным взглядом его содержимое. — Передо мной сейчас находится одна свинья и один попугай.

— Простите, шеф! Мы больше не будем свиньями, честное слово, — раздались голоса нелюдей. Оба мантикора уже поняли, что зря переступили грань допустимого в общении с хозяином. В отсутствие молодой хозяйки это было равносильно самоупокоению.

— Как же мне настодемонели ваши выходки! — скривился Виктор. — Чем больше вам сходит с лап, тем больше вы наглеете. Так пускай же ваше внешнее соответствует внутреннему. Ab exterioribus ad interiora!

Глаза Высшего полыхнули вспышкой голубовато-белого резкого света. С ладони, направленной в сторону провинившихся, сорвались такие же всполохи, собравшиеся в гармоничное плетение — энергетическое выражение заклинания. Спустя пару мгновений вместо Ала в кабинете оказался упитанный розовый поросенок, ошалевшими глазами уставившийся на крупного хохлатого попугая, в которого превратился Дэм.

— Шеф, простите великодушно, — пытался сказать наказанный мантикор. Но вместо осмысленной речи у него вырвалось лишь банальное "хрю". Брату повезло не больше — видимо, попугаю для освоения родной речи необходимы тренировки. Пока что Дэм лишь проскрипел нечто невразумительное, отдаленно напоминающее высказывания Киры, готовящейся к экзаменам.

— А теперь брысь отсюда, нечего свиньям в кабинете делать. И попугай здесь лишний.

Оба фамильяра исчезли прежде, чем он договорил. Не первый раз их наказывали подобным образом, и это было явно предпочтительнее упокоения.

Проводив их взглядом, Виктор какое-то время еще сидел в кресле с бокалом, погруженный в свои мысли.

— Проклятие! Какого демона я даже сейчас думаю об этой зеленоглазой ведьме? — маг одним махом допил виски, поднялся и подошел к зеркалу, покрытому тканью. Сдернув ткань, он еще пару минут стоял в раздумьях, вглядываясь в зеркальную глубину, уже подернутую белесым туманом — родовой артефакт чутко реагировал на волю хозяина. Вскоре туман рассеялся, и в зеркале проявилась комната, освещенная ночником, тихо светящимся на заваленном книгами письменном столе. В мягком полумраке комнаты маг увидел две разделенные тумбочками узкие кроватки, на одной из которых, прислонившись спиной к оклеенной постерами стене, в позе лотоса сидела Кира в пижаме. Как обычно, с Филом на плече. Рядом, болтая босыми ногами, присоседилась маленькая глазастая девчушка с длинными светлыми волосами — сестра.

— Ки-и-ир! Ну расскажи еще про волшебников! — мелкая умильно склонила голову к плечу.

— Ни-и-ик, вот узнает мама — по шее получим!

— Не расскажем — никто не узнает, — хихикнула глазастая. — Вот правда, что они очень страшные, опасные и злые? Или это мама с папой так пугают, чтобы я слушалась?

— Всякие бывают, наверное, — пожала плечами Кира, выдернув Фила из полудремы. — Но наша пра ведь не страшная была? И меня же ты не боишься?

— Я ее не помню, — огорчился ребенок. — А тебя-то чего бояться? Ты хорошая, и конфетами всегда делишься, и не обижаешь никого. Только мальчишек бьешь, но они же дураки!

— Почему дураки? — заинтересовалась Кира.

— Плюются, за косички дергают, а еще снегом мылят возле школы! Особенно Гоша и Денис! — наябедничала Ника.

— Действительно, дураки, — засмеялась Кира. — А ты не ной, а сама намыль их снегом возле школы. Сразу зауважают, а может, и поумнеют.

— А вот была бы я магом, я бы их в полосатых лягушек превратила! — девочка даже покраснела от обиды.

— Почему же именно в полосатых?

— А зеленые — скучно и это… бананово, вот!

— Банально, — улыбнулась Кира, потрепав сестру по голове. — Может, еще будешь, и превратишь. А если будешь Высшей — вообще в другой мир их отправишь.

Виктор рассмеялся — такой трактовки способностей Высших он еще не слышал.

— А ты когда-нибудь видела Высших? — глаза ребенка, так похожие на глаза старшей сестры, загорелись любопытством. Похоже, это у них родовая черта.

— Ну, можно сказать, встречались.

— И они тебя не забрали и не съели? — удивилась девочка.

— Нет, они девочек не едят, — словно государственную тайну, шепотом сообщила Кира.

— А что тогда делают, что все их так боятся? — задала логичный вопрос Ника.

— Рефераты писать заставляют. На 30 листов! — вздохнула девушка. — А это еще хуже…

Изображение перед глазами откровенно веселящегося Высшего пошло рябью и исчезло. Вместо комнаты в доме Макаровых в зеркальной глубине проступило изображение огромной ванной в бело-голубых тонах и до боли знакомое женское лицо.

— Ну, здравствуй, любимая, — криво усмехнулся Виктор. От его веселья не осталось и следа. — Не прошло и три года. Чем обязан сомнительному счастью снова тебя увидеть?