Клан. Человеческий фактор

Именно такой головоломкой, шкатулкой с секретом оказалась Кира Макарова. Получить информацию по девчонке Надежда Петровна так и не смогла, как ни старалась. Даже имея на руках волосы объекта, зацепиться за ауру не получалось, как будто против девчонки работала не опытная магиня, а зеленая адептка провинциальной школы магии первой ступени обучения. От Лариски в плане получения информации по однокурснице толку было еще меньше, чем от фотографии: обычная студентка, ни в чем не замечена, не подозревалась, не привлекалась. Разве что курит, может крепко врезать, и страдающим от спермотокзикоза ровесникам предпочитает солидных опытных мужчин. Но среди студентов это не удивительно, а как раз в порядке вещей. Да и вкус девчонки на мужчин Надежда Петровна понимала и даже разделяла: любому желторотику она сама бы предпочла более зрелый и опытный экземпляр, умеющий обращаться с женщиной. Но предпочтения блондинки для магических целей оказались совершенно бесполезны. Даже Сумеречные Птицы проявили себя профнепригодными — ни одна из посланных по душу девицы тварей цели не достигла, а большинство из них не вернулось совсем. Надежда Петровна была сбита с толку — ведь в такой ситуации ей придется работать вслепую. А так грязно работать она не привыкла. Придется применять радикальные методы, чтоб уж наверняка и без сюрпризов. Сюрпризы Надежда Петровна, в отличие от мартини, совершенно не любила.

Чем ближе подходило время проведения обряда на устранение врага, тем сильнее Надя нервничала. И как оказалось, не зря. Работа не задалась с самого начала. Когда она чертила круг, руки дрожали, как у старого пьяницы, и круг получился неровный. Поминая дуру-дочь, почему-то в тесной связи с демоновой праматерью, она стерла кривой круг и начала чертить заново. Печати Власти дались еще большим трудом, но целеустремленная Надежда Петровна справилась и с ними. Стоя в круге перед алтарем, она еще раз бросила взгляд на фотографию девушки… нет, объекта, и привычно призвала Силу.

Сила мгновенно отозвалась на призыв, пронизала комнату, закрутилась плотной удушающей спиралью, выросшей в антрацитовую воронку. Надежда Петровна довольно усмехнулась, удерживая воронку, словно опасного, но покорного ей зверя, направляя ее голодную ярость на подлежащий уничтожению объект. Именно так. Просто работа.

Ощущение Силы будоражило, опьяняло, захлестывало, поток Изначальной Тьмы, подкрепленный всплесками Хаоса, с каждой минутой набирал разрушительную мощь. Бокал, забытый ведьмой неподалеку и попавший в поток, рассыпался стеклянной крошкой, на что ведьма лишь передернула плечом — пустяк, порой лопались и вылетали к демонам даже оконные стекла. Нарастив воронку до максимума, Надежда Петровна обрушила ее на "объект".

И окаменела. Омерзительный, липкий ужас сковал женщину — тот самый, животный, первобытный страх, парализующий волю, отнимающий разум. А потом пришла боль — дикая, всепоглощающая, сбивающая с ног. Она поняла. Все поняла, за мгновение до того, как взрыв и вспышка черного пламени поглотили сознание, и Изначальная Тьма рухнула на допустившую ошибку колдунью всей тяжестью никому не подвластной Силы, растворенной в Океане Бездны.

* * *

Беда никогда не приходит одна. Лариса давно поняла, что беды, как трусливые шакалы, всегда сбиваются в стаи и нападают толпой. И слишком часто на огонек к ним заглядывает подружка-смерть.

Лариса металась по приемному покою больницы раненым зверем. Металась и не верила, не хотела и не могла даже представить, что ее маму мог победить даже не противник, а какой-то треклятый инфаркт! Главное — не думать. Не думать о том, что за жизнь самого близкого человека сейчас не дадут даже ломаного гроша, иначе можно просто сойти с ума. Все, что волновало девушку в последнее время и казалось глобальными проблемами — разваливающаяся личная жизнь, сессия, месть, планы на будущее — в один момент стало неважным и пустым, выцвело, потеряло значимость. Все обиды, претензии, злость на мать оказались такими пустяками перед одной страшной мыслью, что матери в любой момент может не стать. Разорванный круг, скрюченное тело, лежащее на полу среди осколков и пепла, пустой и безжизненный взгляд… эта жуткая картина все время стояла перед глазами. Единственное, что осталось важным — чтобы мать выжила. Ведь несмотря ни на что, мать девушка любила. Ведьма была единственным человеком, кого она искренне уважала, кем восхищалась, на кого пыталась равняться.

Растерявшая всю спесь Лариса глотала едкие слезы, кляла себя за беспомощность и впервые неумело молилась всем Светлым и Темным Богам о сохранении жизни Надежды. И пусть мать ее потом прогонит, пусть накричит, выгонит из клана… да плевать, лишь бы она жила, лишь бы знать, что она просто существует, что поможет и поддержит несмотря ни на что.

Песочные часы мироздания тихо роняли песчинки вечности. Наконец открылась дверь, пропуская уставшего пожилого доктора. Лариса бросилась к нему, как утопающий к спасательному кругу:

— Доктор, как она? Доктор!!!

Седовласый мужчина вздохнул.