Я оглянулся еще раз поглаживая ноющие ребра. Кажется, вон тот пенек был молодой березкой до столкновения с моей вопящей тушкой. Эта жёсткая встреча с материалом для производства Буратин, отрезвила меня и слегка разозлила. Или слегка отрезвила и разозлила? Не помню. Помню только, что уже через пару мгновений рядом со мной встало порождения ночных кошмаров Матка чужих, по недоразумению называющаяся здесь Принцессой ползунов. Друид на ее душезамораживающее шипение даже не обернулся, продолжая неотрывно пялиться на застывшие в воде поплавки, зато булыган, на который он облокачивался, зашевелился, и начал подниматься на ноги. Он поднимался, поднимался и поднимался.
— Это будет интересно... — пробормотал я, и действительно, американский синематограф загнулся раньше, чем кто-то из их полоумных сценаристов догадался противопоставить Чужому Кинг-Конга, вот сейчас и посмотрим, кто кого...
Хотя это был не совсем Кинг-Конг, на сколько мне помнится король обезьян не был покрыт иглами, словно дикобраз и тело того не было исчерчено светящимися рунами, но поднявшись на задние лапы он стал на него чертовски похож. Образина-гигант взревел, иглы встопорщились, сделав его фигуру еще в два раза массивнее, и рванул вперед. Призванная мной принцесса ползунов тормозить не стала, извергнув на приближающуюся фигуру поток дымящейся кислоты. Однако ж в этот раз коронный прием не сработал: вокруг каменной обезьяны проявился защитный кокон, по которому кислота, шипя и бурля благополучно стекла наземь. Нет, она проела в защите внушительные дыры, но на противника не попало ни капли, а на второй плевок времени уже не осталось. Кинг врезался в матку чужого всем весом, отшвыривая ее далеко назад. Отправившееся в полет тело сломало десяток деревьев, после чего неожиданно легко вскочило на ноги и понеслось в контратаку. Что было дальше я помню плохо. Помню вставшую на дыбы землю, сокрушительные удары по всем выступающим частям тела, мало управляемые полеты, сопровождающиеся частыми встречами с ужасно твердыми предметами, ожившие корни деревьев, извивающихся словно взбесившиеся змеи, два огромных беснующихся тела и летящие во все стороны стволы поломанных деревьев. Помню только, когда мы победили, я разрешил Конгу свернуть шею Принцессе ползунов, и отнести меня к своему хозяину. Тупая скотина как-то неправильно поняла мои приказы и со всей дури швырнула меня на землю рядом со своим козлом-хозяином, да и ещё зачем-то наступила на меня своей лапищей. Общаться с друидом в таком виде было не очень удобно, но я смог аргументированно донести до него свою мысль, после чего не отрубился, как нагло утверждал Майор, а просто прилег поспать.
Глава 13
Секрет старого друида оказался прост: стоило мне напомнить ему, что новая любовь жизни мадам Марго — это призванный мной гоблин, и что я запросто могу перекрыть ему путь к единственному приличному борделю Другмира, он сразу смягчился и рассказал о своем не хитром секрете. Оказалось, что он напрямую никак не мог общаться со своим богом, для этого ему требовались посредники. Бог отчего-то благоволил дриадам и их предводительницы родов, могли обращаться к нему со своими просьбами напрямую, чем ушлый старикан бессовестно и пользовался.
Несмотря на то, что встреча с главой друидов была нашей личной инициативой, один лог, свидетельствующий об итогах встречи с ним, у меня все же присутствовал:
— Вот так, раз-два и готово, — объявил я и присосался к противопохмельному бульончику, — чтобы вы без меня делали вообще?
— И это всё, что тебе прислали? — Съёрничал Майор, — пока ты там с той гигантской обезьяной развлекался, уважаемый друид поведал мне то же самое, плюс указал координаты проживания этих самых дриад и способы к ним подольститься. Вот ты, например, знал, что дриада проживающая в оазисе на севере Норогвийской пустыни любит тушёные лапки болотных лягушек? Да не простых, а злотоцветных, проживающих в самом центре Гринпинской трясины? И что без них она даже разговаривать с тобой не будет? И это все он рассказал мне добровольно, стоило мне только поделиться с ним парой рыбацких баек. Вот так вот, помягче надо к людям, а у тебя уж больно характер тяжёлый, особенно с похмелья.