Клан «Дятлы» на путях Хаоса

Выхватив искомое, я сдавил до крови в ладони амулет в виде пентаграммы. Окружающие нас тысячи ползунов, с ног до головы покрытые огненными рунами и пентаграммами, не призрачно намекали, что за всем этим беспределом маячит большая, рогатая тень демонов. А у меня тут как раз вроде как амулет связи с их главным. Лича нам не остановить, а так как он только что положил несколько сотен этих самых ползунов… Мысли несутся галопом, как взбесившийся носорог. Быстро, неукротимо, мощно и даже где-то грациозно, но всё как-то не туда:

– Твою ж, мать! Как же тебя активировать?!

И тут моя кровь из рассеченной ладони капнула на него, и он активировался сам.

Сказать, что я ждал именно такого способа связи, значит нагло соврать. Вокруг меня как будто все замерло, а от амулета начали звучать гудки, как в старых моделях айфона 65Х, которые еще не были вживлены в мозг, а носились в руках.

Пип, пип, пип, пип…

– Алло, на связи нижний круг преисподни, приемная Владыки. К сожалению, господина Астарота сейчас нет на месте, если желаете, на ваш вызов ответит его заместитель – господин Вельзевул, – на том конце провода умолкли, а я не мог произнести ни слова. Голосом, которым только что ко мне обратились, надо минимум просить продать душу и тело. Чарующий, завораживающий, лишающий силы воли. От него у меня весь организм встал дыбом. Что душа, если бы меня этим голосом попросили продать весь род людской, я бы только спросил: «куда их сдавать?».

– Ну, так что, вам подходит наше предложение?

– Мда… – Прохрипел я, не понимая о чем меня спрашивают, но согласный на все.

– Отлично, ожидайте.

Время вновь вошло в свое русло, и я увидел, как МарьИвановна безжизненно оседает на землю. Майор распадается серым пеплом, который тут же развеивает налетевший порыв ветра. Альдию и Олдрига пробивает воздушным копьем, и они в объятиях друг друга валятся на покрытую инеем траву. Лицо лича, освещенное багровым заревом, обращается ко мне. Видно его плохо, воздух над разгорающейся между нами пентаграммой дрожит, как над асфальтом в жаркий июльский день.

– Тринадцатый! Чтоб твою душу на веки в храме паладинов заперли…

Гороподобный, увитый жуткими канатами мускулов субъект, подозрительно уставился на меня.

Вельзевул. Соправитель преисподней. Вне уровней.

– Ты не тринадцатый… – прозорливо догадался он, когда ему в затылок, прямо промеж рогов, ударило лезвие титанической ледяной секиры, секунду назад сформировавшейся в воздухе. Удар был такой силы, что пламенеющего гиганта бросило на колени, прямо мне под ноги. Когда его глаза вновь поднялись от земли, я увидел в них маленькую уютную пыточную камеру, где-то в самых глубинах ада и себя, навечно захороненного в ней.

Протянув дрожащую руку, я проблеял, – это он, не я, я б ни за что…

Голос мой умер, но этого было достаточно. Многотонная туша развернулась на месте, будто была невесома. В двух правых руках полыхнули клинки огненных мечей, левые подняли в воздух гигантский ростовой щит, закрывающий все тело колоса. Лич хоть и левитировал в метре от земли, но даже так он дышал демону в пупок. Но, как я понял, у таких сущностей размер это не главное. Лич хлопнул перед собой в ладоши, и демона снесло, вращая и крутя над землей во все стороны. Вельзевул снес с десяток деревьев и верх тормашками прикорнул у одиннадцатого. Меня краем этой волны тоже задело. Хорошо хоть на моем пути деревьев не встретилось, а то я сразу бы откинул копыта, да и все остальные части тела тоже. Мне вполне хватило появившейся асфальтовой болезни, стершей и соскоблившей с моей тушки две трети хп. Я все еще пересчитывал оставшиеся при мне части моего организма, когда меня кто-то подхватил подмышки и куда-то потащил. Я не видел кто, но судя по жалобному звону колокольчика, один из них был Пофиг. Меня швырнули в какую-то нишу в стене и кое-как обтерли с лица, кровь, заливающую глаза.

– В норме, – я пододвинул в сторону Каляна и выглянул наружу, интересно же.