Клан «Дятлы» выходит в большой мир

За десять минут мы, конечно, не управились, но через полчаса всё было готово. Мы засели на крыше веранды, прямо над дверью, а Зигзаг, пошатываясь, потащил к дверному проёму ушанку Васильича, одетую на палку. С тихим шелестом в неё воткнулось пяток ножей, а вслед за ними наружу высыпали мужики и застыли, недоуменно оглядываясь и топча наши аккуратно расстеленные рыболовные сети. Пофиг кивнул, и мы с ещё одной сетью в руках спрыгнули вниз, накрывая сразу всю группу.

– Васильич! Давай!

С сухим треском, щёлкнул хлыст и заржавшая четвёрка лошадей рванула прочь от таверны. Сети затрещали, но выдержали, и толпу повалившихся мужиков потащило вслед за лошадьми. Стоило нам удалиться метров на пятьдесят, как со стороны таверны донёсся душераздирающий вой. Никогда бы не подумал, что один только звук может так подействовать на меня. Хотелось одновременно убежать куда-нибудь подальше, умереть прямо на этом месте и бежать к владельцу этого голоса, что бы обнять его и утешить. Что бы никогда, никогда, никогда больше не слышать этот, полный тоски, призыва и смертельной обиды, вой.

Васильич услышав его, заметно вздрогнул:

– Так, пришлые, у меня к вам будет задание…

– В жопу засунь себе своё задание, – не выдержал я, – полночи только и слушаем твой бред. Я сам тебе задание дам. По одному выковыривай из сетей мужиков, вяжи их и в аккуратные штабеля складывай, а мы пошли, пришло время убивать!

В таверне, за исключением отсутствующих сейчас мужиков, мало что изменилось. Один из суккубов, так и сидел под потолком, испуская во всё стороны черные нити призрачной пелены, два остальных также сидели над Добрыней, высасывая из него жизненную энергию. Калян после ударной дозы алкоголя, видимо, свалился на стол, за которым лежал Майор и теперь они, обнявшись, лежали под сломанной мебелью.

Мы прошли уже полпути до противника, распихивая в стороны столы и стулья, освобождая площадку для боя, когда на нас, наконец, обратили внимание. Две, сидевшие над Добрыней, твари взвились в воздух, одним прыжком оказываясь около нас. Мощнейший удар в щит и Пофиг скрывается из поля моего зрения, уезжая по полу в сторону двери. Вслед за ним упрыгал и суккуб. Что-то полыхнуло и до меня донёсся визг опалённой нечисти.

Дальше следить за их боем мне стало некогда. Наседавший на меня суккуб, не давал на это ни секунды. Его руки, с большими заточенными когтями, мелькали перед моим носом со скоростью четыре удара в секунду. Зигзаг, попытавшийся мне помочь, только разлетелся ворохом перьев от его удара. Я сам отбивал всё удары только из-за вложенных (из-за гадского Вандэнбрука) в ловкость очков. Про контратаки речи вообще не было, один только раз мне удалось полоснуть его глефой. При этом его тело моментально превратилось в чёрный туман, так что глефа не встретила никакого сопротивления, и я, вслед за ней, качнулся вперёд. Суккуб темным облачком скользнул мне за спину и ударил заточенными ноготками мне под ребра, видимо, пытаясь вырвать печень. Я с печенью расставаться не захотел и, из-за всех сил ткнув назад противовесом глефы, отбросил противника на пару метров от себя.

После этого он совсем взбеленился, в руках у суккуба появилось оружие, похожее на метровые пучки колючей проволоки. Скорость его атак немного уменьшилась, но всё равно очень скоро я был похож на жертву атаки стаи взбесившихся котов. Мои же удары почти не приносили результата, суккуб практически всегда успевал превратиться в облачко, совершенно не страдая от моих энергичных действий. Только пара порезов появилось на теле суккуба, в то время, пока его умение бестелесности не успевало откатиться. Но откат этого умения составлял не больше пяти секунд, поэтому большинство моих ударов пропадало втуне. Сам же я, наверное, был похож на освежёванный труп, кровь из сотен порезов заливала всё тело.

Черт, что там Пофиг тянет? Ему с его магией, должно быть легче бороться с бестелесными врагами. Я широко отмахнулся глефой от наседающего на меня суккуба и отпрыгнул назад. Быстрый взгляд на Пофига. Тот лежит на полу, второй суккуб оседлал его, впившись когтями в горло. Руки Пофига сжались на руках суккуба, сквозь пальцы хлещет огонь. Но суккуб, хоть стонет от боли, но сжимает свои пальцы всё сильнее. Через минуту ему конец, а вслед за ним и мне, надо что-то делать. Но сделать ничего не получалось.