Майор настолько увлёкся рыбалкой, будто вознамерился завалить вес Драккар рыбой. Хорошо, что чистить её как в реале не нужно было, а то Альдия сейчас сидела бы по шею в чешуе. Каждый новый вид рыбы он бросал мне, благодаря чему в моей книге призыва было уже с десяток их наименований, начиная с окуня и кончая здоровенной полутораметровой щукой-ветераном, от которой мы, кроме щучьего мяса, получили ещё три блесны. Видимо, когда-то они были утащены у невезучих рыбаков. Её шрамированная в бесчисленных битвах голова пошла на уху, а филешки аппетитно шкворчали на сковородке. Дымок от нашего небольшого передвижного костерка, стелился по воде, солнце постепенно начало клониться к растущим по берегу деревьям. Птички поют, насекомые жужжат, лёгкий ветерок обдувает лицо – красотища!
Эх, всхрапнуть бы после ужина, да дел полно, надо оружие доделать. Вытащив инструменты, я порадовался, что не пожадничал, когда их покупал. Обозначение на них было – неуничтожимые, что пришлось сейчас очень кстати. В противостоянии неуничтожимого, против охренительно твёрдого, вполне ожидаемо победило неуничтожимое. Неимоверными усилиями, в широкой части древка, мне удалось пропилить и просверлить всё необходимые отверстия. Клинок вошёл как влитой. Закрепив его клёпками, я стал искать, чем обмотать древко для дополнительного укрепления и защиты, но не нашёл. Слава богам, на Драккар из очередного рейда вернулся Зигзаг, с дохлой лисицей в клюве.
– Зигзаг, у меня такое чувство, что ты не дятел, а загримированный дракон. Целый день только и делаешь, что каких-то тварей хомячишь. Давай мне лису сюда. Что значит: " Сегодня четверг – рыбный день?" Отдай дохлятину, я передумал! Ладно, ладно, обмен, – я протянул ему оставшиеся в загашнике три мелких драгоценных камня. Один из них тут же исчез в ненасытной утробе дятла. Его знатно потрясло, красные перья на голове встали дыбом, образовав ирокез, и, конечно, дятлу капнул очередной, тридцать второй уровень. Довольный птиц, в сопровождении остальных петов, полетел к недалёкому берегу, видимо гнобить местную живность. Я же нарезав из шкуры пару полос, замотал ими конец древка. Помахал получившимся орудием. Рыжий лисий мех, то взлетал, то опадал, вслед за моими движениями, но оружие получилось не больно-то удобным, чего-то не хватало.
– Каля-ян.
– Нет меня!
– Калян!
– Не дам!
– Калян. Не беси меня!
– Ну что тебе ещё, вымогатель?
– Ту хреновину, с шариком на конце.
– Письку не отдам, и не проси, – Калян первый охотно рассмеялся над своей немудрёной шуткой.
– Чегой? Какую письку, извращенец!? Наконечник для стрелы, где шарик вместо острия, мне противовес на глефу нужен.
Вот противовес насажен, последняя полоска кожи закреплена на древке и вдруг мир превратился в восьмибитный. Глефа стала просто серой палкой, сжимающая её рука превратилась в параллелепипед. Рядом со мной сидели сокланы, похожие на мобов из Майнкрафта. Это наваждение продолжалось не больше пяти секунд, но я ни разу так не пугался, как в те пять секунд. Потом мир передёрнуло, и всё встало на свои места, а перед глазами у меня побежали строчки не понятных записей.
– Что это было? – воскликнули мы все, почти одновременно. Такое чувство, что игра глюканула.
– Страшно было, жуть. Чуть не поседел. Интересно, это только нас глюкануло или со всем миром такая фигня произошла?
– Жуть, а вдруг власти решили игру отключить, один щелчок и нас нет.
Меня передёрнуло от такого предположения, но я поспешил их успокоить. К этому времени надписи перед моими глазами стали обычными и я предположил, что глюк произошёл из-за того, что я закончил оружие.
Я не заморачиваясь назвал его Пером.
– Какой-то странный урон у этой глефы, напрямую зависит от ловкости персонажа. Я ещё такого в этой игре не видел. Хотя мы вообще ещё мало, что здесь видели.
– В прошлый раз Пофига на пару часов от твоей брони заглючило, – пробурчала Альдия, – а теперь, вообще игра лагать начала, заканчивал бы ты со своими экспериментами.