Клан душегубов

Нет, им не удалось посмотреть достопримечательности. Хотя в каком-то, криминально-мрачном смысле Вершинин был подлинным знатоком достопримечательностей столицы. В поисках дочери Вершинин провез своего нового начальника по всем злачным местам, которые только знал.

Теперь в голове полусонного Суворовцева мелькали разноцветные огни забегаловок всех мастей, размалеванные лица проституток и каменные подбородки их сутенеров, лоснящиеся физиономии геев, тупые, ленивые хари вышибал и прочее.

Но дочери Вершинина они так и не нашли.

Машина чихнула и заглохла. Бензин был почти на нуле.

Суворовцев лениво потянулся, вышел из машины и вяло побрел в Управление.

– Может, тебя отвезти в гостиницу? – предложил Вершинин.

Видно было, что он испытывает некое слабое чувство вины перед Суворовцевым, которого лишил и сна, и обеда, и ужина.

– Нет, спасибо. Я в кабинете. А ты?

– Я домой.

– Домой – это хорошо.

Суворовцев постучал в стеклянную дверь. Через минуту за дверью нарисовалась физиономия Большого Джона – сотрудника Управления, нередко остававшегося на ночь в его стенах. Он узнал его и впустил внутрь.

* * *

Получается смешно, когда замечательные и знаменательные фразы относишь к этой работе. Нашей работе. Например, вначале было Слово, потом – Дело. А у нас что? Целая кипа дел, миллионы слов в них. Вначале было Слово, потом их стало чуть больше, но все равно мало. Слова дорого стоили. Но это было очень давно. С тех пор цена слов резко упала. Я еще помню времена, когда писатель считался «большим человеком». Уважаемым. Сейчас у нас книг не пишет только ленивый. Не только каждая кухарка, а и вообще – несуществующие в природе люди, то есть фантомы, псевдонимы и псевдонимные личности, все строчат книги. Книги эти выходят гигантскими тиражами. Но цифры этих тиражей еще ничего по сравнению с цифрами посещаемости популярных блогов. А кто их пишет? Тоже писатели. Сетевые. Как говорит Вершинин – это кто такие еще? Откуда, из какой группировки? Была у земли ноосфера, теперь и блогосфера появилась. Каждый считает себя вправе назвать себя писателем. При этом в среде этих любителей-писателей идет совсем не любительская, а вполне профессиональная, циничная и техничная борьба за читателей. Читатель тоже изменяется, потому что он тоже пишет «каменты». Читатели, смешно, переквалифицируются в писателей и других писателей читать не хотят. Вымирает читатель как вид. Для кого же ежедневно пишутся миллионы новых слов? Книг, газет, блогов, постов, комментариев к ним, сайтов, электронных писем? Все они хранятся в одной огромной базе данных.

Мало кто знает, и еще меньше тех, кто, зная, задумывается о том, что все когда-либо отправленные электронные сообщения и письма можно при желании «поднять» и прочесть. Эти рукописи точно не горят.

Как-то недавно я не поленился и не побоялся представить себе это глобальное хранилище информации. Сейчас они уже есть, более того, по роду своей работы мне иногда приходится ими пользоваться. А в ближайшем будущем создают такие, что можно будет хранить ВСЕ телефонные разговоры, ВСЕ эсэмэски и ВСЕ письма, ВСЕ коммунальные платежи, ВСЕ налоговые декларации и прочие документы, на которых человек хоть раз поставил свою подпись или в которых хоть раз был упомянут, «проходил», как у нас говорят. Так вот, ВСЕ данные на ВСЕХ граждан страны можно будет хранить в одном месте. Сначала это будет целым зданием. Потом японцы постараются и превратят здание сначала в пару комнат, потом – в комнату, потом – в чемоданчик.

Это будет очень тонкий такой чемоданчик, типа моего. Чемоданчик, который знает все про всех. Конечно, доступ при этом к нему будут иметь не все, потому что если все будут знать всё – наступит хаос. А этого мы, сотрудники силовых структур, допустить не должны, поэтому доступ к чемоданчику, знающему все, будет тоже – только у нас. Есть в этом, что ни говори, какая-то исключительность. А ей я напишу:

Охотник to Настенька

Спасибо, Настенька, успокоила. Если все так, как ты говоришь, то мне нечего бояться. Если пропаду, то не зря. Есть только одно «но» – пропадать я не собираюсь. У меня другие планы.

У меня к тебе два небольших вопроса. Почему ты мне пишешь? И каков твой план? На жизнь.

* * *

По черному небу были рассыпаны мириады звездных крошек. Где-то внизу, в темноте, спала земля. Заунывно урчал двигатель, а в конце салона подвыпившая группа военных никак не могла угомониться. Они громко разговаривали на непонятном языке и играли в какую-то азартную, судя по разгоряченным лицам, игру, отдаленно напоминающую то ли игру в кости, то ли в бабки.