Клан душегубов

Погоня длилась минут сорок, когда они почувствовали поток свежего воздуха.

– Быстрей! – крикнул Вершинин. – Впереди выход!

Одновременно с его словами снова раздались автоматные очереди.

Они нырнули в небольшую нишу в стене и заняли круговую оборону.

– Мы в ловушке, – спокойно объявил Суворовцев, меняя в автомате магазин. – Долго не протянем. Попробуй включить рацию, может, пробьешься.

– Попробуй сам, – сказал Вершинин и протянул Суворовцеву рацию.

Тот взял ее, повернул ручку и вдруг услышал знакомый неприятный, но теперь такой родной голос Бердяева.

– Запрашиваю майора Суворовцева. Ответьте.

– Товарищ полковник, говорит Суворовцев. Нас преследуют. Мы выходим. Прекратите огонь.

– Понял тебя, майор. Выходите, вас прикроют.

– Когда будем готовы, я дам сигнал «Начали»! – устало добавил Суворовцев.

– Понял. Конец связи.

– Если выйдем отсюда живыми, Оперу дам очередное звание. Ну что, майор, будем выходить?

Суворовцев дернул затвор и, выглянув из ниши, дал в темноту длинную очередь. Телефонный звонок «Розовая пантера» органично закончил ее.

Вершинин вытащил из кармана телефон.

– Подожди, не стреляй, это телефон дочери, может, что-нибудь срочное? – сказал он. – Да, слушаю.

– Привет, Игрушка, – услышал он в ответ. – Это твой мачо Супер-Федя. Ты где ходишь? Давай к нам на тусу. Здесь вообще мегатуса, угар нереальный.

Суворовцев еще раз дал длинную очередь в тоннель, на что Вершинин сделал ему знак рукой.

– Ты можешь пока не стрелять? Ни черта не слышно.

Связь неожиданно прервалась, и Вершинин убрал телефон.

– Ну, что-нибудь срочное? – поинтересовался Суворовцев.

– Да. Нас с тобой пригласили на нереальную мегатусу.

– Обязательно сходим! – Суворовцев обернулся к Липкину: – Значит, так, Илья Григорьевич, мы сейчас побежим. Учтите, быстро побежим. Там, – показал он в сторону выхода, – наши, а там – плохие, нехорошие люди. Вы будете бежать первым, а мы будем вас прикрывать. Понятно?

– Да, понятно, – тихо проговорил Липкин. – Вы – хорошие, там – плохие.

– Ну тогда с Богом! – И Суворовцев скомандовал в рацию: – Начали!

Все трое ринулись бежать по тоннелю. Метров через двадцать Суворовцев и Вершинин остановились и, развернувшись, дали в темноту несколько длинных очередей. В следующую секунду со стороны выхода открылся шквальный огонь. Липкин, даже не успев испугаться, был сражен наповал. Суворовцева и Вершинина спасла только многолетняя выучка. Они мгновенно упали, плотно вжавшись в землю.

– Вы что там, охренели! – неистово орал в рацию Суворовцев. – Вы что, бараны, делаете? Мы же выходим.

Огонь прекратился, и они, подхватив на ходу тело Липкина, начали выходить из тоннеля.

Рука бывшего собственного корреспондента безжизненно качалась в воздухе, словно он прощался со своими разбредшимися по тоннелю, ничего не понимающими хохлатыми подружками.

* * *

Выбрались. Вроде бы.

Теперь дела у тех, кто позволил мне выйти живым, плохи. Не могу сказать, что у нас они хороши, но, кажется, я понимаю то, что объяснял Липкину. Где – хорошие, а где – плохие. А это в нашей работе самое главное – понимать и различать. Жаль только, Липкина это не спасло. Еще одного человека я не смог спасти. И не чувствую сейчас по этому поводу ни горя, ни потрясения. Эта работа меняет людей, и я не стал исключением. Я не спас Липкина, впрочем, он, наверное, погиб не сейчас, а когда впервые вошел в это героиновое подземелье. Но, может быть, смогу спасти многих других? Кто еще не вошел в подземелье? Только на это и надеюсь.

Я понял, с кем играю. И против кого.

Спасибо, Вселенная. Я у тебя в долгу.

* * *

Бердяев был вне себя, хотя внешне это никак не проявлялось, больше того, постороннему человеку, как, например, командиру специального подразделения, вызванного для силовой поддержки операции, он казался спокойным и даже веселым, но те, кто знал Бердяева поближе, понимали, что подобное состояние их начальника – это крайнее проявление гнева.

Он был взбешен не столько безграмотным проведением операции, больше похожей на войсковую, и даже не количеством пострадавших, сколько самим фактом неповиновения. Вершинин и, что возмутительно, Суворовцев нарушили не какой-то там приказ, спущенный сверху, а его, лично Бердяева, приказ! И это выходило за все мыслимые рамки.

– Хоть бы стреляли по очереди! – орал Вершинин на спецназовцев, молча стоявших в стороне отдельной группой.

В это время в большом проеме водостока появились первые носилки с ранеными «рабами». Вслед за ними из подземелья начали выходить и остальные рабы. Только сейчас, в сравнении с обычными людьми, стало явно видно, насколько они истощены. Некоторые из них, заметив большое скопление военных и техники, мигающей сигнальными огнями, в испуге шарахнулись обратно в тоннель, и их пришлось выводить оттуда силой. Это было жуткое зрелище.

– А чего ты на нас наезжаешь? – огрызнулся на Вершинина один из спецов и, кивнув в сторону Бердяева, добавил: – Мы выполняли приказ твоего начальника.

А начальник в это время стоял в стороне и буравил взглядом несчастного Суворовцева.