Клан Кеннеди

Сам Джозеф Кеннеди был причастен к такой пропаганде, хотя позже, после биржевого краха, решительно отрицал это. Действительно, прямых заявлений по поводу того, что на бирже могут обогатиться любые представители среднего класса или даже рабочие и фермеры, он не делал. Но само его поведение, успешная игра на вздорожании ценных бумаг с помощью весьма сомнительных пулов как будто подтверждала верность пропагандистских и откровенно рекламных обращений, распространяемых по всей стране.

Кеннеди не следовал примеру своего хорошего знакомого Джона Рэскоба, председателя финансового комитета фирмы «Дженерал моторс», который летом 1929 года опубликовал в дамском журнале статью под вызывающим названием «Каждый должен стать богатым». С этой целью, по словам Рэскоба, домохозяйке просто следовало вкладывать в ценные бумаги всего лишь по 15 долларов в месяц^{88}.

Сам же Кеннеди относился к биржевой игре всё более осторожно. Серьезным предупреждением оказалось для него значительное падение курса акций на Нью-йоркской фондовой бирже в июне 1928 года. Правда, вскоре цены вновь стали ползти вверх, причем еще более высокими темпами. Но в конце декабря начались еще более серьезные биржевые колебания.

Впрочем, весна 1929 года принесла биржевое успокоение, которое вдохнуло новую волну оптимизма в умы менее опытных, менее наблюдательных и дотошных, чем Кеннеди, биржевых дельцов. Джозеф же стал избавляться от акций тех компаний, которые казались ему теперь не очень надежными.

От хозяйственных дел его лишь ненадолго отвлекло печальное событие. В мае 1929 года в Бостоне скончался отец Патрик-Джозеф. Смерть настигла его еще не в очень старом возрасте — ему только исполнился 71 год.

Оставаясь почтительным сыном, Джозеф в течение последних пятнадцати лет всё более отдалялся от отца, который вел скромную жизнь в Бостоне, участвовал в благотворительности, с удовлетворением следил за успехами сына, но никогда не хвастал перед друзьями его финансово-биржевой хваткой. Представляется, что чувство гордости у Патрика-Джозефа смешивалось с некоторой долей стыда за манипуляции сына, не выходившие за рамки законов, но стоявшие на самой грани их нарушения и уж во всяком случае не одобрявшиеся широким кругом американцев.

Отец оставил 55 тысяч долларов, которые полагалось равномерно распределить между всеми наследниками. От своей доли, несмотря на то что она была микроскопической по сравнению с его состоянием, Джозеф Кеннеди не отказался^{89}. И в этом случае он оставался верен своему правилу — не быть скупым, но никогда не отвергать причитавшихся ему денег.

Прошло всего лишь пять месяцев после печального события, как на Америку, а вслед за ней и на европейские страны обрушилась Великая депрессия — тяжелейший за всю историю мирового капитализма экономический кризис.

Он начался с катастрофического падения курса акций на Нью-йоркской фондовой бирже. Обвальное падение цен на акции 25 октября (этот день прозвали «черной пятницей») приняло еще более устрашающие масштабы в следующие дни -«черный понедельник» 28 октября и особенно «черный вторник» 29 октября. Пытаясь избавиться от своих акций прежде, чем они совсем обесценятся, инвесторы продали в тот день 12,9 миллиона ценных бумаг. В следующие дни было продано еще около 30 миллионов акций, и цены рухнули, разоряя миллионы инвесторов. В целом за неделю биржевой паники рынок потерял в стоимости около 30 миллиардов долларов -больше, чем составляли совокупные расходы правительства США за все годы Первой мировой войны.

Из сферы финансов кризис распространился на все экономические области. Началась массовая безработица. Разорялись мелкие инвесторы, те самые, которые вкладывали по 15 долларов в месяц в перспективные, казалось бы, фонды.

По мере углубления кризиса росла социальная напряженность. Забастовки и демонстрации безработных становились всё более агрессивными. Усиливалось влияние радикальных и экстремистских политических сил. Компартия США, которая до этого была совершенно незначительной и существовала исключительно на средства, вкладываемые советскими властями через Коминтерн, достигла численности в 50 тысяч человек. Число само по себе невелико, но, во-первых, важна была тенденция, а во-вторых, за каждым активным членом компартии стоял, по-видимому, не один десяток других недовольных. Так Соединенные Штаты оказались не только в тяжелом экономическом, но и в весьма рискованном политическом положении.