Клан (ЛП)

Но разве это не единственный шанс?

Лидия Прентисс тогда взяла себя в руки, как ни одна женщина в истории. Сама вонь от промежности ошеломила её. Между сочленёнными назад ногами экземпляра висела рассечённая мошонка, в которой находились два яичка размером с кокосовый орех. Левой рукой Лидия взяла пенис твари. Она нежно погладила его. Затем она открыла рот и стала наклоняться вперёд…

Правой рукой она вытащила свой Colt Trooper и выпустила одну пулю в мошонку экземпляра.

Плотный горячий взрыв сотряс уши. Одно из яичек взорвалось. Вой агонии, вырвавшийся из горла экземпляра, походил на разрушение глубокого каньона. Он отшатнулся и упал, сцепив руки подушечками с затёртым в оболочке месивом, которое когда-то было половиной его мужского состояния. Бледно-жёлтая кровь хлынула, как краска.

Во время его мучений Лидия сменила УФ-лампу в портативном корректировщике. Сестра осталась там, где стояла, её яркое белое лицо немного потеряло извращённый блеск.

— Тебе не следовало этого делать, — сказала она.

— Твоя мама носит боксеры, — тянула время Лидия.

Как она заранее знала, реакции на это не последует. Сестра оскалила зубы.

— Я тебя сейчас съем, — пообещала она.

— Съешь лучше это! — тогда Лидия повернула к ней корректировщик, сестра застыла и вскрикнула.

Это был раздражающий звук, как звон короны, которую уронил пьяный. Было слышно шипение, как при жарке мяса — лицо сестры почернело, затем её руки, грудь и живот. Невидимый свет корректировщика буквально жарил тело сестры, оставляя дыры, обнажая кости. Сферические глаза разорвались; она шаталась по кругу, а Лидия следовала за ней, направляя свет на её спину и ягодицы. Затем сестра упала на пол, её вырвало какими-то молочными органами, и она умерла.

Куча дыма зашипела. Это был её конец, но экземпляр всё ещё оставался. Он лежал, съёживаясь, когда-то гордо возбуждённый пенис теперь сморщился. Руки без пальцев тщетно сжимали потерю между его извилистыми ногами.

— Эй, засранец, — сказала Лидия.

Лицо, словно кусок сырого мяса, подняло глаза. Кроваво-красные глаза смотрели на неё, эту высокомерную женщину-победительницу.

Она произвела четыре выстрела из своего оружия в его извращённую голову. Череп треснул, мозги и бледно-жёлтая кровь разлетелись веером по чёрной обугленной стене.

Лидия перезарядилась и перевела дыхание. Нет смысла тратить время зря.

«Просто подумать», — решила она.

Она вставила ключ в экстромитер и подумала о Уэйде.

««-»»

Скальпель сверкнул, опускаясь. Всё, что мог видеть Уэйд, — это заинтересованные лица двух сестёр и точечные ухмылки. Он почувствовал, как кончик скальпеля коснулся его виска…

Потом глаза первой сестры… взорвались.

Вдруг его отпустили. Крики кружились над его головой, как безумные знамёна. Бессер рванулся вперёд, крича: «Неееет!» На его крик последовал очень громкий хлопок!

Уэйд сел. В задней части трюма он увидел, как две сестры… жарятся. Их миниатюрные тела почернели. Их лица пузырились. Вскоре их крики затихли, и из их хрустящих ртов выплеснулась белая жижа. Они застыли в углу почерневшей дымящейся массой.

— Ты собираешься сидеть там весь день? — спросила Лидия.

— Лидия! — крикнул Уэйд и спрыгнул со стола.

Она ухмыльнулась, когда он легкомысленно поцеловал её лицо.

— Прибереги это на потом. Мы должны убираться отсюда.

Бессер, свернувшись клубком на полу, выдохнул. Боль раздувала его лицо, как воздушный шар. Лидия прострелила ему коленную чашечку.

— Что насчёт него? — спросил Уэйд.

— Покончим с ним, — ответила Лидия.

Она взвела курок и направила его на голову Бессера.

— Да! — умолял Бессер. — Пожалуйста!

Лидия выглядела сбитой с толку.

— Ты хочешь, чтобы я тебя убила?

— Ради бога, да! Не бросайте меня Властителю.

Уэйд вспомнил о провале — без сомнения, наследстве Бессера.

— Оставь этого толстого ублюдка, — сказал он.

— Не-е-ет! — Бессер причитал. — Пожалуйста! Не-е-ет!

Лидия вернула револьвер в кобуру. Она и Уэйд уже покинули трюм, а мольбы Бессера всё продолжались.

Она повела его к следующему экстромитеру, объяснив, как она убила сестёр с помощью ультрафиолетового корректировщика. Их убил не солнечный свет, а ультрафиолетовые лучи солнечного спектра. Уэйд был впечатлён её изобретательностью, а также её верой. Она пришла в это ужасное для него место.

Затем внезапно она остановилась.

— Уэйд, прежде чем мы продолжим, я должна тебе кое-что сказать.

— Что, детка?

— Я люблю тебя.

— Эм-м-м… — хмыкнул Уэйд. — Да.

Лидия выглядела так, как всегда выглядит девушка, когда злится.

— И? — сказала она, положив руки на бёдра.

— Что и?

— Разве ты не собираешься сказать, что тоже любишь меня?

«Господи», — подумал Уэйд.

Конечно, он любил её, но не мог ей этого сказать. Это было не в его стиле, не так скоро. Когда парень так говорит, он теряет преимущество. Вместо этого он сказал:

— Я тоже.

Теперь она действительно выглядела рассерженной.

— Я знала это. Зря я вернулась.

— Эй!

— Меня чуть не трахнул из-за тебя монстр. Меньшее, что ты мог бы…

— Кажется, я сегодня немного тебя уже спас.

— Мы не об этом говорим…

— И это не время и не место для романтических ссор, — добавил он. — Мы на грёбаном космическом корабле.