Клан (ЛП)

— Эй, Уэйд! — крикнула одна. — Как новая работа?

— Мытьё туалетов! — добавила вторая.

— За минимальную зарплату! — финишировала третья.

— Смейтесь, — пробормотал он.

Ему было всё равно; у него больше не осталось лица, которое можно было бы спасти. Его депрессия достигла новых высот.

Когда вошла Лидия Прентисс, Уэйд даже не заметил её — то есть он заметил яркую блондинку, которая стояла, осматривая бар, но просто не осознавал, что это была она. Она стояла в обтягивающих чёрных джинсах, алых туфлях на высоких каблуках и в ярко-жёлтом топе-трубе, который её грудь поднимал до предела. Затем она заметила его и подошла.

— Здравствуйте, мистер Сент-Джон.

— Вот и вы! — сказал Уэйд.

— Извините, что опоздала. У меня нет машины, поэтому я взяла такси.

— Ничего страшного, м-м-м, — сказал Уэйд. — Давайте сядем за столик. Где более уединённо.

— Хорошо.

По пути к задним столикам Уэйд наступил на шнурки, споткнулся и упал. Головы повернулись, послышались смешки. Внезапно Уэйд стал городским дурачком.

— Вы пьяны? — спросила она.

— Нет, клянусь. Я чуток выпил — я имею в виду, что не пил весь день.

Она только покачала головой, слабо улыбаясь. За столиком ему стало намного лучше.

«Теперь всё под контролем, — подумал он. — Покажи себя, Король Харизмы».

— Чего бы вы хотели?

Она расслабилась в мягком свете бара.

— Думаю, я выпью пива.

Но всё, что Уэйд мог видеть, была она — её красивое тело, её красивое лицо. Она сияла.

— Какое… вы… пиво… какое… — пробормотал он.

— Хм?

«Идиот!»

— Я имею в виду, какое пиво вы хотите?

Она с интересом просмотрела ассортимент пива. Как правило, женщины всегда заказывали либо Michelob Light, либо Corona. Уэйд не видел смысла в существовании светлого пива, а что касается Corona, он отказывался пить что-нибудь с тем же названием, что и конец пениса.

— Удивите меня, — сказала она.

Он заказал себе Samuel Adams и Young’s Old Nick для неё, не упомянув, что в Young’s Old Nick алкоголя было больше, чем в любом другом пиве в баре.

Он восхищённо улыбался ей. Он чувствовал себя заряженным нервным током. Её красота была слишком велика, чтобы сразу её понять.

«Скажи что-нибудь! — приказал голос, похожий на сигнал тревоги. — Заведи разговор!»

Он блестяще спросил:

— Итак, расскажите мне о себе.

— Думаю, мне было бы больше интересно сначала услышать о вас.

— Спрашивайте всё, что хотите. Моя жизнь — открытая книга.

— Судя по вашей внешности, открытый комикс.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, во-первых, вы улыбаетесь, как Альфред Ньюман. Вы спросили меня какую-то несуразицу про то, какое пиво я хочу, хотя поклялись, что не пили весь этот день. И в довершение всего, вы споткнулись о собственные ноги. Вы такой странный со всеми девушками?

В этот момент принесли пиво. Когда Уэйд брал его, он опрокинул своё. Половина бутылки вылилась ему на колени.

Лидия Прентисс больше не могла сдерживать смех. Официантка тоже смеялась, как и несколько посетителей. Уэйд вскочил на ноги, мокрый, ухмыляющийся идиот.

— Простите меня, — сказал он и чопорным шагом направился к мужской комнате.

Перед зеркалом он крикнул:

— Что, чёрт возьми, с тобой! Ты делаешь из себя болвана перед, возможно, самой красивой женщиной на земле!

Зеркало было искажённым; его голова выглядела наклонённой в сторону. Двое парней у писсуаров очень хорошо над этим посмеялись.

Причиной этого фиаско была чуждость ситуации. Что-то — возможно, всё — в Лидии Прентисс выбило его из-под ног. Уэйд руководил практически каждой встречей в своей жизни, в которой участвовали женщины. Но сейчас… сейчас…

Сейчас всё исчезло. Эта женщина-полицейский превратила его в бормочущего зануду за пять минут.

«Контроль, — подумал он. — Я должен обрести контроль».

Он посмотрел на себя. Затем изо всех сил ударил себя по лицу.

«Там. Сейчас. Давай».

Он вернулся к столику, не забыв о шнурках. Он осторожно сел. В его отсутствие она пила своё пиво.

— Это очень хорошо, — призналась она.

— Я могу не разбираться в тригонометрии, но я знаю пиво, — он заказал ещё одну порцию и указал на сигарету, которую она положила перед собой. — Разве вы не собираетесь курить?

— Ещё нет, — она казалась мечтательной, расслабленной. — Я собираюсь сначала просто смотреть на неё. Я позволяю себе только одну сигарету в день.

— Ах, да? Мой друг Джервис позволяет себе четыре в день. Четыре пачки, — он отпил свой Samuel Adams для моральной поддержки и начал: — Извините, что устроил вам спектакль. Я, должно быть, сегодня встал не с той стороны кровати.

— Что ж, мне тоже жаль, — сказала она, глядя вниз. — Я имею в виду, за сегодняшнее утро. Я не всегда такая.

Уэйд потёр руки.

— Хорошо, теперь, когда мы всё уладили, давайте начнём сначала.