Клан Мамонта

— Что он говорит?! — уставился Данкой на своего союзника. — Ты сказал, что совсем лишил его магию силы!

— Да ничего он не лишил, — заверил Семен. — Он же бессильный. Просто подставляет тебя. Пускай остается здесь, а мы подойдем к моему жилищу — сам убедишься. Ващуг-то побоится, потому что виновен!

— Мне нечего бояться! — запротестовал колдун. — Мы пойдем вместе!

— Ну, как хотите, — пожал плечами Семен.

На самом деле никакого фокуса он так и не придумал, а просто надеялся, что, прикрывшись чужими спинами, сможет попасть в избу и закрыть за собой дверь. А если сильно повезет, то, может быть, удастся сделать колдунов заложниками — оптимальный вариант развития событий. Эти соблазнительные, но туманные планы рухнули, как только вся компания оказалась возле избы — ременные петли были перерезаны, и дверь просто валялась на земле. Напротив же входа, почти у самого порога, тлел длинный костер. По-видимому, входящие и выходящие должны были через него перешагивать для очищения от зловредных влияний. Семен стоял, смотрел на все это безобразие и прикидывал дальнейшие действия. Охрана, держа его на прицеле, терпеливо ждала.

Семену мучительно хотелось подсказки, зацепки, кончика ниточки, ухватившись за который можно было бы размотать магический клубок. И он получил его — сверху послышалось всхлипывание.

«Это может быть только Дынька. Его сочли за ребенка и не убили. Он забился в единственное место, где нет чужаков — на второй этаж избы, на смотровую площадку. Туда они не сунулись, поскольку это для них „неосвоенная“ враждебная территория. Теперь пацан увидел меня и хлюпает, давая знать о своем присутствии».

— Это ты, Дынька? — вполголоса спросил Семен на языке неандертальцев. Он смотрел при этом прямо перед собой и говорил слишком тихо, чтобы его было слышно наверху — обычному человеку. Мальчишка же был неандертальцем и, конечно, услышал.

— Я-а-а…— прогундосил Дынька.

— А чего плачешь?

— Ухо боли-ит…

— Нирут-куны обидели?

— Да-а! Больна-а…

— Мой арбалет там? — перешел к делу Семен.

— Здесь он… И стре-елы.

— Очень хорошо. Бери его, заряжай — ты же умеешь — и стреляй в нирут-кунов. Оттуда, сверху. Только сам не высовывайся. Скажи, когда будешь готов, ладно?

— Ла-адно…

«Ну вот, уже легче! — обрадовался Семен. — Еще повоюем. Точнее — поколдуем. Самое смешное, что все прекрасно знают, где находится мальчишка. Но ребенка они за человека не считают, тем более „нелюдского“, и никакие свои неприятности с ним не свяжут. Наверное».

Он перешагнул через угли и вошел в избу. Ничего магического тут не было, но это только на первый взгляд. Лезвием пальмы Семен отковырял шмат глины, снял со стены бурдючок с самогоном и, зажав пальму под мышкой, вышел наружу.

— Что это? — подозрительно поинтересовался Данкой.

— Ничего особенного, — равнодушно ответил Семен, сгружая на землю свою ношу. — Вода и глина, разве не видишь?

Он опустился на корточки, отщипнул приличный кусок, плюнул на него и на глазах у зрителей стал формовать фигурку человечка. При этом он бормотал себе под нос всякую чушь по-русски. Наконец он дождался — сверху послышался тихий гнусавый (нос заложило) голосок:

— Зарядил я его. Тяжелый…

— А ты его на бревно положи, — вполголоса посоветовал Семен. — И целься.

— В кого?

— Да в кого хочешь, только не в меня! И жди команды.

— Ага…

— Что ты бормочешь?! — начал беспокоиться Ващуг. — Кого призываешь?

— Тебе-то что? — пожал плечами Семен и протянул ему глиняную куклу. — Показывай, чья магия сильнее. Эта фигурка — моя. Мое обозначение. В ней моя слюна, на ней отпечатки моих пальцев. Хочешь, я и волосы свои ей на голову прилеплю?

Семен выдернул из своей шевелюры несколько волосков, вмял их в глину и продолжал:

— Ты уверен, что можешь причинить мне зло — ну, так причини! Проткни грудь или оторви голову, а мы посмотрим, что получится!

Ващуг держал куклу в руке и смотрел на нее прямо-таки с хищным интересом. Это Семена несколько обнадежило: по сути дела, он проверял на практике теоретические выкладки ученых XIX — начала XX веков о различных видах колдовства. Сам он названия всегда путал, но в данном случае явно были задействованы сразу имитативная и контагиозная магии. Он уже подумывал, не предложить ли колдуну и оружие, но этого не потребовалось — оно у него было свое и, кажется, именно для таких случаев. Перебрав связку амулетов, висящую на шее, Ващуг взял в пальцы костяной предмет, похожий на иглу с широким ушком. Глянув по сторонам, он произнес несколько невнятных фраз, закрыл глаза и на ощупь вонзил иглу в грудь глиняной фигурки.

— Ну, стреляй, Дынька, — негромко скомандовал Семен и с удовольствием услышал щелчок спущенной тетивы. — Попал?

— Ага.

— Заряжай снова, целься и стреляй.

Данкой озадаченно переводил взгляд с одного бормочущего колдуна на другого. Сначала ничего не происходило, потом за забором послышались испуганные голоса:

— Арик-Тук умер! Арик-Тук!

— Это аддок или имазр? — равнодушно поинтересовался Семен.