Клан Мамонта

Из-за перегиба склона, ограничивающего горизонт, показался край солнца. Эту немудреную хитрость вождь прекрасно знал — бессильный колдун пытается убедить всех, что оно встает в ответ на его призыв. Это все? И вдруг…

На фоне края солнечного диска возникла черная точка. Медленно увеличиваясь, она превратилась в пятно, которое росло и росло, обретая характерный контур — с той стороны на гребень поднимался мамонт. Черная тень перед ним на склоне удлинялась и, казалось, тянулась к людям.

На гребне животное остановилось. Ващуг и его окружение с разноголосыми воплями в очередной раз повалились на землю. Оставшиеся на ногах воины с тревогой смотрели на вождя.

— Ну, и что? — пожал плечами Ненчич. — Мамонта никогда не видели, да?

— Но на нем… Или с ним… — пробормотал один из воинов, всматриваясь из-под ладони в солнечный диск. — Человек, что ли?

Вождь прищурил глаза: да, кажется, от контура мамонта действительно отделилась человеческая фигурка — что за чертовщина?!

Семен спешился и похлопал Варю по бивню:

— Подними, пожалуйста, хобот и протруби как следует — величественно и грозно! — Он зажал уши и дождался конца рева. — Молодец, девочка! Теперь я пойду вниз, а ты стой здесь и жди меня. Когда вернусь, расскажу тебе про синусы и косинусы. Да, только не забудь: когда я там — внизу — подниму руки, ты еще немножко потруби, ладно?

— «Ладно… Так и стоять, да? А они сюда не прибегут?»

— Не прибегут, не бойся, — рассмеялся Семен. — Они сами тебя боятся.

Фитили, привязанные к древку пальмы, он поджег еще на подходе. Оба они горели ровно, и можно было надеяться, что хоть один из них продержится достаточно долго. Семен вздохнул, еще раз погладил Варин бивень — прикосновение к теплой гладкой кости успокаивало, — поправил висящую через плечо сумку и зашагал вниз.

Пройдя полсотни метров, он откашлялся и, проверяя голос, заорал:

— Тхе-едуай-я мха-анитту-у!! Мгу-утеллоу-у ту тхе-е!!!

Потом еще раз откашлялся и перешел на русский:

…Пока земля еще вертится, Господи, Твоя власть,
Дай рвущемуся к власти навластвоваться всласть!
Дай передышку щедрому хоть до исхода дня.
Каину дай раскаянье и не забудь про меня…

Кроме слов, почти ничего общего с песней Б. Ш. Окуджавы в исполнении Семена не осталось. Он орал ее торжественно и медленно, как гимн. И шел вниз — в лагерь людей, которых считал своими злейшими врагами.

То, что среди встречающих имеют место разногласия, было ясно с первого взгляда: одни лежат носом в землю, как договорились, другие стоят, смотрят на приближающегося незнакомца и никакого особого трепета не демонстрируют. На приличном расстоянии за происходящим наблюдают штатские — женщины и дети.

Поскольку ситуация, в целом, соответствовала плану, Семен направился прямиком к группе вождя. Пока шел, на ум по странной ассоциации пришла песенка В. Высоцкого про «королевский крокей», и Семен лихо проорал все куплеты, которые вспомнил:

…Пред кор-ролем падайте ниц —
В слякоть и грязь — все р-равно!

Не доходя метров 10—15, Семен остановился перед главой клана, перестал кричать и осмотрел нацеленные на него дротики (ведь решето сделают!)

— Почему стоим? — спросил он сурово. — Почему не падаем перед лицом посланца Умбула?

— Посланец Умбула — это великий Нишав. А там стоит пища предков, — голос Ненчича был достаточно тверд, и Семен подумал, что на этих людей, похоже, его представление впечатления не произвело. — А ты кто?

Отвечать на такой вопрос Семен был не готов: он знал, что здесь для идентификации нужно назвать свою семью и клан, но родословной себе не придумал. Поэтому ему осталось лишь продолжить наступление. Из сумки он достал две «гранаты» и поднял их на вытянутых руках вверх:

— Я принес вам подарки от Умбула! А Нишав ваш самозванец! Отрекитесь от поклонения человеку и падите ниц перед великим Зверем!

Варя, кажется, разглядела с холма Семенову пантомиму, но протрубила не величественно и грозно, а как-то жалобно — ей было скучно, и она звала обратно своего друга-хозяина. «Не получилось», — констатировал Семен и оказался прав.

— Назовись, чужак! — повторил требование Ненчич. — Или ты хочешь умереть безымянным? Поклоняющиеся Зверю стократно заплатят за кровь имазров!

— Я те назовусь, урод! — по-русски пригрозил Семен, пытаясь попасть запальной трубкой в дымящийся над плечом фитиль. — В последний раз спрашиваю: падать будете или нет?

Вместо ответа вождь усмехнулся и перехватил копье для броска. К счастью, в этот момент и вторая трубка дымно зашипела. Обеими руками Семен сделал широкий мах и катнул тяжелые шары к ногам собеседника. И сразу же дико завопил, надеясь тем самым сбить прицел:

— Ложись!!!