Клан Мёртвого Кота (Dead Cat's Clan)

И хорошо, и плохо… С одной стороны в отсутствие Рауля можно детально прижать дохлячка на предмет Пятого Переулка. С другой стороны, тащиться с таким ничтожеством по городу — себя не уважать. А уж зайти с ним в Переулки… Не дай бог, тоже в Чёрные Розы запросится. Ириска чувствовала, что пора бы, пора уже помириться с Раулем. Ведь она сама отыскала его пристанище. Это не такой уж и маленький подвиг.

— И что? На весь центр один доктор?

— Центр? — снова загрузился парень.

"Ну тупой же! Тупой!!!" — со слезами на глазах подумала Ириска.

— Не-е-е, — дошло до парня. — У нас не один доктор! А с каким договаривались-то?

Ага! Дело пошло на поправку.

— Тёмненький такой. Кудрявый. Черноглазый. Высокий, — перечислила Ириска основные достоинства Рауля и, глядя на доходягу, мстительно добавила. — Спортивного телосложения.

Руки парня отодвинули "Отчёт о выбытии товаро-материальных ценностей" и принялись поглаживать "Отчёт о наличии и движении".

— Этот выехал, — пояснил парень.

— Другого зови, — с мрачной тоской приказала Ириска.

Тормоз, очки которого тусклыми фарами отблёскивали в подвальном сумраке, донельзя надоел Ириске. И как таких принимают на работу? Таким даже метлу не доверишь. Будь Ирискина воля, гнала бы она в три шеи таких вот соплячков. Надо же, надулся, бумажками обложился и считает, что вся вселенная вертится вокруг него.

Очкарик, действительно, обложился бумажками. "Реестр", "Результаты начисления амортизации", "Результаты переоценки". Ириска прочитала и ничего не поняла. Амортизатор навевал смутные ассоциации с автомобилем, но представить этакого писюна за рулём воображение отказывалось напрочь.

— А зачем? — поинтересовался парень.

Голос его прозвучал на удивление уверенно.

— Лечить кто будет? — чуть смешалась Ириска.

— Кого лечить? — нет, не уверенно звучал голос, показалось.

Не мог человек, уверенный в себе, вот так взять и оторвать кусок от "Сверки бухгалтерского и складского учётов".

— Кошку мою, — с нажимом сказала Ириска. — Кошечка у меня заболела. С кожей что-то. Жестковатая кожа стала. Ну, как панцирь прямо. Спеклась, потрескалась. Будто обварили мою красавицу. Или обожгли.

Глаза за очками воровато метнулись к углу, уставленному штабелями пропылённых папок. А вокруг продолжали громоздиться бесконечные ряды коробок.

Руки очкарика мгновенно расстались с изувеченным бланком и подтянули следующий. "Сверка бухгалтерского учёта с ответственными лицами". Прямо поверх фиолетовых каракулей очкарик решительно намалевал кривое, злобно оскалившееся солнце и двух дохлых крыс, протянувших к затянутому цифрами небу скрюченные лапки.

— Двое, — цыкнул уголком губ очкарик. — Странно. Одна девочка и целых два трупа. Невесело. Несчастливо. Непредсказуемо.

Речь его постепенно убыстрялось, и какие ещё слова, начинающиеся с "не", прозвучали следом, Ириска не разобрала. Инициатива незаметно перетекла к очкарику, да только Ириску это не устраивало.

— Эй, здесь все дома? — девочка помахала рукой перед линзами.

Глаза беззащитного ребёнка скользнули за убегающими пальцами, а бессвязная речь неожиданно прервалась.

"Дебил, — вздохнула про себя Ириска. — Имбицил. Олигофрен. Ходячее недоразумение. Он тут все листы отчётности перепортит. Не парень, а сто рублей убытка".

— Двое, — печально, как на похоронах, вздохнул очкарик. — А кто? Не Рауль же. И, наверняка, не я. Двое. За этой девочкой двое.

Неприятный холодок пробрал Ириску. Двое. Словно видел парень, как Ириска своими руками лишила жизни двоих… котов! Точно! Рауль, безусловно, растрепал очкарику о ней. Козёл! А она-то уши пораскрывала. "Это наша с тобой тайна! Это наша с тобой война!"

— Ты думаешь, мне оно нужно больше, чем тебе? — сказала Ириска и приготовилась развернуться. — Адью, мальчик.

— Кого… Ты… Назвала… Мальчиком?!!! — очкарик вскипел, как маленький заварочный чайник, чем изрядно повеселил Ириску.

Его руки последовательно распластали пополам "Сличительную ведомость", "Список предметов для инвентаризации", "Стоимость наличных материалов на внесистемном учёте" и надорвали "Сумму баланса по счетам".

— В зеркало на себя глядел, а? — подвела итоговую черту Ириска. — Стёклышки-то свои хоть раз снимал? Да ты сними, сними, не бойся!

— А и сниму, — неожиданно согласился очкарик и заулыбался, чем подтвердил звание идиота.

А потом он снял очки медленно и плавно. К ужасу Ириски вместе с очками исчезли и беззащитные детские ангельско-голубые глазки, словно они были приклеены к линзам. Теперь на Ириску сверлящим взором глядели два жёстких глаза непробиваемого стального цвета.

— Ну, здравствуй, раз уж добралась до нас сама, — голос растерянным никак не назвать.

Бодрый, звенящий, рокочущий. Словно из мегафона, которого надо слушаться беспрекословно.

Внезапная перемена облика была настолько потрясающей, что Ириску на автомате откинуло от стола шага на два. Весь предыдущий разговор перестал существовать по причине полной своей никчёмности. Настоящее начиналось здесь и сейчас.