Клан – моё государство 3.

– Всё дело в переписях. Горбачёвская, как и все предыдущие, велась методом старых списков, которые брали в жилищных конторах, паспортных столах, ЗАГСах, поселковых советах. Вычёркивали умерших, добавляли появившихся на свет. Могут быть эти данные при обязательной прописке населения в стране верными?- Сашка глянул на Дарского с усмешкой.

– Нет. Такой вариант исключен,- ответил Дарский.

– Правильно. В небольших посёлках как наш, а по востоку почти все такие, подали точные данные. Все друг друга знают. Крупные города всучили липу. В Москве, могу дать голову на отсечение, есть категория граждан имеющих по десятку квартир. Но это лишь вершинка айсберга.

– Так они и ваучеры не получат,- возразил Кунин.- Коль у них паспорта липовые.

– Наивный вы человече, Владимир Николаевич!- Сашка сделал паузу, чтобы прикурить.- Кто же пойдёт в паспортный стол или исполком за ордером на квартиру с липовым паспортом? У них подлинные паспорта. Они их сделали простой вещью. Потерей. Только я вас подводил к тому, что перепись означает необходимость ходить и переписывать всех подряд. Вот спросите ваших жён по возвращению, были ли у вас переписчики? А ведь никто никуда не ходил. Вот о чём речь.

– Понял я вас,- Дарский улыбнулся.- С расхождением в 17 миллионов реформ не сделать. Где-то не сойдётся. Так?

– 17 миллионов от 160 – лазейка. Почти десять процентов. Для Минфина, Минэкономики, Госкомстата, Госкомимущества – бездонная бочка, в которую можно под разными предлогами списывать расходы, матресурсы. Кладезь. Золотое дно. Дело вовсе не в том, что неправильная цифра влияет на исход реформ и может где-то не сойтись. Разговоры о реформах вообще не уместны. Разгосударвстление собственности предполагает чётко отлаженный механизм правового обеспечения. Как можно что-то приватизировать, если статьи конституции это запрещают, а изменения внесенные в Конституцию на съездах и сессиях парламента ясности не добавили, наоборот, всё запутали. В эту неразбериху внесли ещё большую путаницу указы глупого президента, постановления и инструкции Кабинета Министров. Местные органы власти вообще принимают законы отвергающие все решения высшей власти. Чубайсовская приватизация – дерьмо на палочке. Даже принюхиваться гадко. В правительстве должны сидеть практики, а не больные на голову академисты и проворовавшиеся торговцы цветами. Они составляли какие-то проекты подпольно при прежней власти. Были в оппозиции. Вот и оставались бы там. Теперь они нанесли стране невосполнимые утраты, которые придётся восстанавливать десятки лет,- Сашка ушёл из предбанника на улицу и вернулся с банкой морса.- Вы приехали сюда по своим делам, а козлы из министерства цветной металлургии зря перлись.

– Почему?! Мы были на совещании. Многие вопросы будут решены, не все конечно. Все никто теперь не решит,- Дарский глотнул морса.- Хороший, однако, морсик-то!

– Болтуны. Никто из них не владеет ситуацией. Я позвонил на четыре завода по производству горнопроходческого оборудования. Запасов готовой продукции у них нет, а сами заводы стоят уже по полгода. Я человек посторонний, но удосужился переговорить с директорами. А эти сучки приехали, наобещали, а то, что заводы стоят, и клепать оборудование не собираются в ближайшее время, никто не знает. Эти помогут!! Только под словом зря приехали, я имел в виду другое. Лёд на реке стоит. Рыбалки нет. Охота не открыта. Вот я про что,- Сашка налил морса и себе.

– Я могу вам посодействовать по устройству в правительство. Организую переход. Согласитесь?- спросил Дарский. Его лицо было серьёзным.

– Нет,- ответил Сашка.- Не пойду на любой пост.

– Критиковать проще!- поддел его Дарский.

– Есть железные принципы, от которых я не могу отступить. Честь мундира в нашей конторе не пустой звук,- Сашка цокнул языком.- Вы не знаете кто я и что. Сколько вешу, даже стоя одной ногой в отставке. Все предложения, любые, будут для меня понижением. На такое я пойти не могу. Честь не позволит.

– А чему вы соответствуете?- поинтересовался заинтригованный Дарский.

– Это комплекс. Если Минфин, МИД и Госкомстат соединить – этому соответствую,- Сашка хитро улыбнулся.

– Не привираете?- усомнился Дарский.

– Двадцать языков свободно. Иностранных. Все языки народов в Советском Союзе. По финансам мне нет равных в мире. Это не красивые слова самовосхваления. А статистика – мой хлеб. Я единственный в этом вопросе дока, все остальные вместе взятые – самозванцы. Я аналитик. За свою служебную карьеру не ошибся ни разу.

– Конечно, вам все скрытые агенты поставляют информацию,- слова Дарского прозвучали с долей иронии.