Клан - моё государство 2

– Условия такие: я отвожу вас на место, где надо добывать, организую вам снабжение и инструмент. Это всё. Будете хорошо работать – уйдёте следующей осенью богатыми, понравится – останетесь ещё. Только дам не всё, кое-что придётся самим сделать. Грибы, ягоду, шишку для зимовки соберёте. Рыбу, мясо – тоже. Муку, дрожжи, чай, сахар, курево, соль, крупу, одежды немного дам. Домишко срубите, бугаи здоровые. Мы подсобим малость, станем навещать. Если согласны, то Петро вот и будет у вас бригадиром. А главное условие тут одно – держаться вместе, тайга в зиму раздоров не прощает. Слово бригадира – закон, ослушаться нельзя, если он что-то не по делу толкует – собраний не устраивать, здесь не съезд Советов.

– Что, ребята?- обернувшись, спросил парень своих, те согласно кивнули.

– Ты, Петро, как?- Сашка посмотрел на мужика.

– Так мне не один чёрт, где торчать? Как медведю, в одиночку или с компанией. Вместе сподручней, однако. Опять же, мне до работы тело чешется, и деньга не помешает. Согласен.

– Только уговор – без лагерных уставов,- предупредил Сашка.

– Мне лагерный самому в печёнках сидит,- признался Петро, огладив бороду.- Артельным, так понимаю, я же сибирских кровей, толк знаю, ну а коль подзабыл что, напомнишь. У нас считали так: прав не ущемлять, но работа на всех поровну.

– Тогда принимай команду,- сказал ему Сашка.

– Годится,- Петро был рад такому обороту событий. Он много слышал прежде о лесном подпольном дольном промысле и что там закон и порядок в чести, и что обижен не был никто. Да и идти ему было некуда, ну если только снова на лагерные нары. Он знал себе цену в работе и свято верил, что руки его не подведут; и возможно разрешат со временем остаться тут на постоянно или помогут приобрести документы и осесть где-то в тихом российском углу.- Не кукситесь, мужики,- подбодрил он задержанных и теперь вольных старателей,- ещё благодарить судьбу будете, что в жизни повезло.

– Много, что ль, будет?- не поверил ему парень с крестиком.

– Это как фарт улыбнётся, он не ко всем в руки идёт,- Петро ткнул пальцем в небо.

– Не сомневайся,- заверил Сашка.- Дерьма не предложим.

– Хоть примерно?- настаивал парень.

– За всё, что дам – вычту, а цена тут одна – шесть долларов за грамм. Рублями здесь не платят,- ответил Сашка.

– Не густо,- сказал парень, помрачнев.

– Потому, что за всё лето вы только кило подняли. Я вас на место определю, где пятьдесят грамм на куб, в среднем, конечно. Если упрётесь и повезёт- Петро прав, что фарт иногда улыбается – и полтонны сможете добыть. Дальше сами считайте, грамотные. Я в ваши годы по шесть миллионов имел за сезон на свои рабочие руки.

– Тогда понятно,- и у парня посветлело лицо.

– Веди их на Бурху,- сказал Сашка Проне.- Мы догоним вас дня через три. Вещи убитых забирайте тоже, если не брезгуете, в хозяйстве пригодятся.

– Лекарств бы ещё каких, мало ли,- испросил Петро, заботясь не столько о себе, сколько о явно городских парнях.

– Доставим,- сказал Сашка.- Даже клизму дам,- что вызвало дружный хохот, после чего, уже придя в нормальное состояние, московские быстро собрались в дорогу, инструктируемые Проней и Петром.

Часть 3 Глава 1

Договорённость о встрече с Гунько, достигнутая ещё в конце августа, вступила в силу. На свидание Сашка пошёл только с Левко. Для подстраховки он запросил у своей "семьи" двоих стрелков, с которыми должен был сойтись за сутки до встречи с военными.

В поход просился Бес, и когда Сашка отказал ему, дав задание по обучению, тот молча насупился и помогал собираться с опущенными глазами, но ослушаться не посмел. До зимы было ещё далеко, а в тибетскую школу ему страсть как не хотелось. В этих таёжных дебрях ему больше нравилось, а окружавшие его люди стали родными, превратившись в братьев, отцов и дедов. Сашка наблюдал за ним постоянно и в момент таких раздумий поймал себя на мысли, не дававшей покоя в последствии: "Интересно, будь у меня дети, какие бы они были? Наверное, были бы ещё большие озорники, чем Бес. Вот как племянник Иван. Сейчас он стал спокойным, уверенным, а ведь давал разбоя в детстве, дай Бог; может и этот со временем успокоится и станет уравновешенным. Как много зависит всё-таки от генов. Это природа наша так поступила. Жаль, что не у всех есть возможность раскрыть способности, а виноваты в том общество, система воспитания, отношения, сложившиеся среди людей. Порой, сами родители с первых лет жизни чад своих закрывают в них каналы, применяя не ко времени ремень и подзатыльник. Хорошо, если энергетика ребёнка, его психика мощны по природе и выдерживают такое влияние, но ведь в последние годы дети, как правило, рождаются слабенькими, и даже косвенная мера воздействия на них ломает навсегда будущие способности, замыкает их систему восприятия. Вот поэтому нам тяжело пришлось с теми детьми, которых мы брали из интернатов и детских домов, по крупинкам восстанавливая в них то, что было утеряно. А вот с младенцами хлопот у нас нет, потому что нет на них печати плохих воздействий".