Клан - моё государство 2

– Концерны могут поймать и наказать сами?- не отставал с вопросами Гунько.

– Случаются и стычки, но против нас никто не рыпается, потому что им собственные слабости не дают. Они сборку делают с колёс, получая комплектующие отовсюду, говорил ведь уже, кооперация мощнейшая, а остановить главный конвейер просто в техническом исполнении. Делаем им три-четыре таких сбоя, и они перестают давить, садимся за стол переговоров, полюбовно так, и всё разрешается тихо и мирно. На переговоры они, кстати, приходят только тогда, когда знают, с кем имеют дело, предпочитая не рисковать, но если выясняется, что слабак хочет их надуть, спускают с цепи полицию, судебные органы и всё, что можно применить, идёт в ход. Все фирмы конкуренты следят друг за другом тщательно, есть даже такой фактик: нельзя иметь на складах комплектующих больше, чем необходимо на двое суток работы. Это своеобразная гарантия, когда каждая из сторон даёт другой некую правность в превосходстве. Мы выяснили, как между ними всё происходит, и обнаружили бреши. У "Филипс" заказываем корпуса под "Сони", и они охотно делают, прекрасно при этом понимая, для чего они нужны. У "Сони" покупаем ряд схем под знаком "ГолдСтар", и те тоже в курсе для чего, и так по цепочке. Цена такого заказа ниже на двадцать процентов, чем если бы мы заказывали их собственные корпуса и схемы.

– Они сойдутся и, объединившись, вам морду набьют,- заверил Сашку Гунько.

– А мы им заводики спалим дотла,- отреагировал Сашка.

– Они тогда весь мир против вас настроят, ведь средства массовой информации у них под контролем,- упорствовал Гунько.

– Этим тоже умоем мордашки,- не отступал Сашка.

– Они к военным обратятся, в конце концов,- настаивал Гунько.

– Мощь военная огромна, мы не потянем, но до армий дело не дойдёт. Воевать им, армиям, не с кем, нас ведь горстка. Они часто обращаются к нам за помощью. Вот помните, в Москве весной склад сгорел, доверху набитый компьютерами IBM. Там поджог явный был. Через нашу липовую дилерскую фирму, IBM пытался сбыть в Союзе залежалый товар да ещё с техническим браком. Контракт, естественно, не страховался. Убытки большие. Они сами искали, но найти не смогли, пришли к нам за помощью. Мы выяснили, что это мужик-одиночка им "петуха" пустил. Он деньгу собирал на компьютер долгих два года, купил, а он возьми и сломайся на второй день. Мужик – в фирму, а там наши барыги мордатые послали его ко всем чертям и не его одного. Мы этого мужика – он, кстати, по делу их спалил, товар с браком на рынок не пхают нигде в мире, а только у нас, за такие проделки наказывают строго союзы потребителей, замордуют штрафами и исками – да, так мы этого мужика светить не стали, дали ему премию солидную, он сам программист, и вручили наш подпольно собранный компьютер. Он нашим сказал так: "Спасибо, ребята, если надо ещё где-то жечь – зовите, не стесняйтесь, меня цена устраивает".

– Индивидуальный терроризм,- определил Гунько.

– Формулировка точная,- согласился Сашка.- Поступил он нормально, как же иначе. Его ведь надули козлы прилично: сами на Канары, а ему – пальцы соси и опять подрабатывай ещё на один. Нет уж, господа хорошие. Баш на баш. Я именно за такие действия граждан, пока им не дадут других гарантий. Скоро это будет происходить повсеместно.

– Хорошего в том что?- Евстефееву это не нравилось.

– А плохого? Того, кто мне товар некачественный продаст и не захочет обменять, я сожгу тоже. Если он станет тянуть в подписку кого-то, пущу в расход всех безжалостно,- ответил Сашка. Он и в самом деле так поступал, справедливо считая, что если он не гонит на рынок дерьмовый товар, это не должен делать никто.

– Если все так, как вы, поступать станут, мы останемся без товара и без продавца,- усмехнулся Гунько.

– Сегодня продавец берёт на реализацию товар у всех подряд, как правило, не спрашивая наличие сертификата, что означает отсутствие гарантии замены в случае поломки. Кроме того, товар идёт через десятки посредников, но платит, в конечном итоге, покупатель, и расплачивается он один за все огрехи, а в наваре всегда те, кто и так ничем не рискует,- сказал Сашка.

– Что в торговле бардак – верно,- согласился Панфилов.- Это от бессилия власти, она прямо попустительствует торгашам. Да и как не попустительствовать, если торговля власть кормит.

– Кормит, положим, не торговля, а трудяги. Это они пока ещё производят продукцию, на продаже которой жируют и торгаши, и власть,- уточнил Гунько.- Труженику достаётся куцая пенсия и хреновое медицинское обслуживание.

– Уговорил, уговорил. Но мы снова отвлеклись. Так значит, будем иглы делать как бы побочно, а главное, кадры подбирать,- Панфилов положил руки поверх спального мешка.- Необычно как-то. Я себя в любой роли мог представить, но такой!?

– Свыкнитесь,- заверил Сашка.

– Да я понимаю всё…только тяжко это на старости лет… уж перемена больно велика,- стал сомневаться Панфилов.- Ведь я – человек из другой системы ценностей, да и психология… она вещь такая дурная…невидимо-капризная. Захочет, будет привыкать, но может и заартачиться.