Клан - моё государство 3

– Хрен-с два тогда могилу отыщешь.

– О, нет! Не совсем лагере. Расконвойный. Поселение,- выкрутился Вильям, вспомнив рассказ Александра об отце.- Найду.

– Дай тебе бог!- промолвил Борисов.- А я к дочери летал. Она в Хабаровске учителем в школе работает. Хотел на внуков посмотреть. Раньше было не до того. Работа, а теперь пенсионер. Билеты дорогие, но я взял, плюнул и поехал.

– Кем работали?- спросил Вильям, повинуясь профессиональной привычке.

– Начинал крановщиком в речном порту. Окончил техникум и стал механиком по кранам. А ты?

– Я моряк. Матрос.

– Так мы в одном деле сидели. Ты возил, а я разгружал-загружал. Это надо вспрыснуть,- мужик вытянул из портфеля свёрток.- Дочь в дорогу положила. Я ей говорю не надо, а она упрямая, возьми хоть тресни. Вся в покойницу мать,- Борисов извлёк из портфеля бутылку, оттянул откидывающийся столик, вмонтированный в спинку переднего кресла и поставил.- О, чёрт! Я сейчас мигом. Старый я козёл,- он поднялся и помчался по проходу в блок проводниц. Появился оттуда несколько секунд спустя со стаканчиками.- Забыл про посуду,- он сел и стал распаковывать пакет. На столике появились: хлеб, яйца, лук, чеснок, сало, спичечный коробок с солью. Борисов достал из кармана перочинный ножик и всё быстро нарезал. Откупорил бутылку и налил содержимое в стаканчики.- Давай за знакомство, Иван. Отчество-то есть?

– Это как звали отца?

– Ну да!

– Вы не удивляйтесь, но у нас не принято. А отца звали Николай. Мне был год, когда он погиб. Пирл-Харбор. Он был матросом на военном корабле.

– Вона как!! Ну, давай, Иван Николаевич, за знакомство, за то, что ты на Родину предков приехал и за то, что тебя не посадят как деда. Будь и ты здоров,- Борисов ловко опрокинул содержимое стаканчика в рот. А Вильям думал, как поступить.- Да ты пей, на этикетку не смотри. Самогон это. Витька, муж дочери сам гонит из сахара. Своя водка, домашняя,- Вильям понюхал, но ничем не пахло.- Не сомневайся,- сказал ему Борисов.- Не нюхай, пей и закусывай. В ней пятьдесят пять градусов,- Вильям выпил и взял кусочек хлеба и сала. Внутри приятно запекло. "Самогон, как сказал мужик, ничего,- мелькнуло в голове,- греет".

– Скажите, Сергей Данилович, почему самолёт летит совсем пустой? В аэропорту нет свободного места,- спросил Вильям.

– А! Это!!- Борисов оглянулся вокруг, проведя рукой с зажатым куском хлеба.- Сезон. Все прутся на юг, отдыхать. Но в этом году не очень. Вклады у людей пропали, зарплату тоже не спешат давать, так что не особо наездишься. А торчавшие в порту цыганским табором – челноки-мешочники. Торгаши. Тащат из Китая дерьмо на продажу. Туда доллары – обратно товар. А на Север сейчас калачом никого не заманишь. Раньше со всех концов великой державы к нам за рублём ехали, а теперь желающих нет. Все бросились в торговлю. Продавать легче, чем на холоде горбатить,- пояснил Борисов.- Тараканы. Так я их называю.

– Почему?

– А тараканы сытно жрать любят, пользы от них никакой. Этих тоже травят по-хозяйски: на таможне, рэкет, милиция, ОВИРы, кругом надо дать в лапу, иначе не доедешь.

– Понятно,- кивнул Вильям, ему сильно захотелось кушать, но он не знал, можно ли брать ещё и как бы предваряя его желание, Борисов произнёс:

– Ты ешь. Не смотри на меня. Самогон зверский и сбивает с ног, если не закусывать плотно. Я же перед вылетом поел у дочери на случай, если рейс станут откладывать. Когда после регистрации объявили посадку, я своим ушам не поверил, ан-нет, летим,- Борисов разлил ещё. Вильям уплетал сало, которое показалось ему вкуснейшим.

– Часто переносят рейсы?- спросил он.

– Всегда. Не перенесенный вылет – нонсенс. Тебе куда надо?

– Сначала Якутск, потом Чурапча,- ответил Вильям. Перед поездкой он досконально изучил карту Якутии и вызубрил названия населённых пунктов.

– Это хорошо. Близко. Автобусом или попуткой доедешь. Если тебе лететь надо, то я тебе помогу. У меня старый товарищ работает диспетчером в аэропорту. Раз тебе не надо лететь, пьём,- Борисов поднял свой стаканчик и, дождавшись, когда Вильям поднял свой, стукнул по нему, чокаясь, сказал:- Давай за твоего деда и за нас русских, чтоб всем нашим предкам умершим земля была пухом,- они выпили. Молча ели, некоторое время, пока Вильям, чтобы продолжить разговор, спросил:

– Почему так плохо живёте? Я думал, что всё врут, а вот приехал и вижу, правда, плохо.