Клан - моё Государство 5

– А я вас увидев тут, да ещё в ранге заместителя генерального прокурора России, не меньше. Конечно, вы меня вряд ли помните. У вас были лекции, а практику вели другие сотрудники. Ваши лекции собирали полные аудитории. Потом я поступил в Сорбонну. И там бегал на ваши лекции, хоть учился на факультете металлов. Гражданство Франции мне дали по совершеннолетию без промедления. Уж больно родня наша тамошняя весома. Сын дядьки дружил с приемным сыном Максима Горького Пешковым-Свердловым. Тот служил в дипкорпусе французского иностранного легиона. Очень был уважаемый человек, в отличие от своего брата революционера. Я отвлекся. Фамилия, правда, у нашего дядьки другая. Наш дед взял фамилию жены – Карпинский. А дядька, князь Соболевский-Чернышов. Великий был гусар по части дипломатии и женских сердец. Так я стал поданным Республики. В 1993 году решил вернуться. В столице Родины танковые пушки по зданию Верховного Совета палят. Ну, подумал тогда, теперь мне, как отцу когда-то, а он учился в Берлине и вернулся в Россию после гражданской войны, засадят под самый верх, он отсидел шестнадцать лет. Но, и это было мне как холодный душ, ничего не сказали. Паспорт выдали быстро и ничего не сказали. Дуй на все четыре стороны. Рынок. Я ткнулся туда, сюда и работы не нашёл. Своих металлургов девать некуда. Подался в Швейцарию. Пробивался там четыре года. Свёл там кой с кем дружбу и в 1997 году вернулся домой. Долго я по тайге шарил, искал. И то верно, поиски свои не афишировал. На свои кровные вёл. Противозаконно? Согласен. Только кто мне это в упрёк теперь поставит?

– Теперь никто.

– Ну и в 2001 году нашёл. Не там, правда, где хотел.

– Хорошее месторождение?

– Если честно – гавённое. На лучшее мне хрен кто даст в нашей стране добро. Их и от крошек жаба давит. Золота мы будем извлекать 60 тонн в год. Из них я 50 отдаю в казну. На десять мы рассчитаемся с кредитом. Только золото в руде не основной металл.

– А основной?

– Вы, так полагаю, разведчик были.

– Был. Это правда.

– Рений, ниобий, тантал и молибден. Ко всему с ниобием вместе идёт германий. Четыре тугоплавких гада и один фашист. Так его почему-то называли в Сорбонне.

– Многообещающий состав. К золоту есть присоски?

– Серебро, медь. Платиновых – ноль.

– Можно мне глянуть на концентрат? Вы же тут догонять не собираетесь?

– Не хочу сюда тащить химию. Да и с концентратом иметь дело приятнее. Но его ещё нет. Извлекающая фабрика начнёт работать 1 января. Оставайтесь?

– Не могу. Мне интересно. Очень. Но не могу. Работа у меня теперь другая. Не боитесь, что сожрут?

– Эти жлобы?

– Да!

– Нет. Они умеют только две вещи: ездить на авто и давать команды. А командовать можно только тогда, когда сзади стоит госплан. Но его нет. Потому стоит работа. Они теперь создают видимость работы, а выхода металла у них нет. Шахта выдала в том году при плане 1 тонна – 260 кг., а в этом за полгода – 37 кило. И кто им виноват? Они все беды своего заболевания хотят сейчас свалить на меня, но я по миру помотался и меня на арапа не взять. И потом, я на своей родной земле, а они – суки вербованные. Слышали такое выражение?

– Да. Мне сегодня в столовой старичок пояснил,- Пороховщиков улыбнулся.- Я вас не задерживаю?

– Мне к 17.00 на фабрику. Успею. Вы ещё что-то упомянули. Личный интерес, вроде?

– Ах! Да! Вино французское по 106 рублей.

– Вы не разведчик!- Сашка стал хохотать.- Вы слабый француз, любящий вино.

– Хотите обидеть?!!

– Да нет! Это выражение докеров в Лондонском порту. Они, ну где ещё копейку сделать, таскают контрабанду.

– И вам сюда тоже?

– Нет!- Сашка перестал смеяться.- Вас цена смутила?

– Она.

– Таможня провела изъятие. Они же контрабандным вином бьют по внутренним ценам, которые в Британии на вино большие, как нигде в мире.

– Всё! Я понял. Вы у них выкупили по низкой цене и привезли сюда. Они с деньгами и рынок не пострадал. Так?!

– Именно. Раньше они били бутылки, потом стали сдавать на перегонку, но это оказалось чревато. Махинации не прекратились. А я в самолёт и увёз. И все довольны. У нас тут о хорошем вине мало кто слышал. Завозили в основном бормотуху.

– Много завезли?

– Я не смотрел. Мне же, мать их, долларами кредит дали. И я спасал свою задницу. Вынужден был дать летом команду избавиться. Вот и избавились.

– Как мне теперь отсюда уехать?

– Вы выспались?

– Порядком.

– В два часа ночи будет борт.

– Так ведь пурга!!

– А у нас порт всепогодный. И всё привязано как надо. И экипажи умеют садиться по приборам.

– Рухнет на посёлок. Помните аварию в Иркутске в 97 г.

– У него по заходу на полосу по курсу старый клуб да баня. Я на двести метров в обе стороны людей отселил. Промахнуться он не сможет. Там привязка жёсткая. Ну, а на взлете упадёт в тайгу.

– "Руслан" прилетит?

– Да. Доставит сепараторы на фабрику. Он идёт из Германии. Мы на него загрузим оленину и концентрат брусники, чем-то он им по вкусу пришёлся. Заправим его горючкой до Тулы. Он там будет на подскоке. Из Тулы доберетесь?

– А больше не будет?