Клан - моё государство

– Да. Но ощущаю только при вот каком раскладе: кто-то говорит на непонятном мне языке, и если он похож хоть на один, которым я владею, то я понимаю смысл речи говорящего без перевода. Это мне странно, я пытаюсь в этом разобраться.

– Это и хотел я выяснить. Вот ты сам всё видишь. Просто каждый варится в своей кухне. Но гарантии, что один набор понятий и звуков лежал в основе, кто даст? Это к проблеме происхождения надо привязывать. Ветви потом пошли. Об этом элементарно говорит родство многих имеющихся в мире языков. Думаю, что чем глубже в прошлое, тем лучше они друг друга там понимали.

– Глубоко, однако.

– Не думай, что предки наши глупые были. И пять, и десять, и двадцать тыщ лет назад имели мозги, как у нас. Археологи и палеонтологи сходятся на том, что где-то тридцать пять – сорок тысяч лет назад окончательно сложился нынешний наш тип. Я, правда, считаю, что много раньше. Но это предположение. Они там тоже в ту пору мглистую для нас не лаптем щи хлебали, кумекали. Строили святилища, жилища, укрепления и так далее. А про вавилонскую легенду я тебе так скажу. Башню эту, может быть, и строили, но не сохранилась, рухнула, наверное, из-за хренового расчёта. Но то, что некий бог всех их, чтобы они её к его порогу не дотянули, лишил одного языка и наделил их множеством языков – это чушь. Случись так, то мы бы не имели этой легенды. Я склонен предположить иное. Они строили в поте лица, а тут, откуда ни возьмись, нахлынули орды кочевников-завоевателей, и не просто, а разноплеменные, где каждый род, семья, клан, племя говорило на своём языке. Вот эти многоголосые и разрушили недостроенную башню, чем-то она им не приглянулась, может по их поверью это было кощунством. Потом о их приходе постепенно забыли, или нет, они осели жить. Много веков спустя в ком-то проснулась совесть. И придумали эту легенду. Это я отступил. Так, литературная проба. Вот в Моравии нашли череп, где-то пять тысяч лет до нашей эры ему. На нём три трепанации. Мужику было около сорока лет. У нас и одна до сих пор опасна в нынешних условиях, а там, в том далёком прошлом, ему три саданули и, судя по всему, он не только жил, но и до смерти работал. Череп этот обнаружили в шахте, рудокопом был дядька. Где-то ещё рисовали на стенах, а где-то уже руду добывали. Разброс,- многозначительно сказал Проня.

– Клонишь куда?

– В прорубь. Дотошный ты, Александр.

– Понять хочу.

– Своё мнение могу тебе поведать, которое во мне сложилось, а там уж ты сам греби. Но за чистую монету не принимай.

– Вещай,- Сашка приготовился слушать.

– Как у тебя с древностью?

– Лады.