Клан Одержимого (СИ)

— Но ты будешь драться за свою жизнь. Я даю тебе шанс умереть как мужчина только по одной причине — ты трижды спас маркизу Дарию. В замке, хотя тебя об этом не просили, и ты спутал мне все карты, в кабаке Папа Пай, и на корабле.

— Какая неслыханная щедрость, — съязвил я. — можешь не благодарить, я не для тебя старался.

— Идиот! Она будет принадлежать мне.

Теперь вспыхнул Аарт молча слушавший нас до этого мгновения.

— Хрен тебе моржовый, а не маркизу!

— Успокойся Аарт, не забывай, что мы с тобой истинные братья, потому что в нас течет кровь наших отцов. А это отродие…, — он указал на меня острием своей рапиры в вытянутой руке.

Кристофер хотел поободрать слово, но не сумел. Он снова обратился к Аарту.

— Когда я разберусь с ним, я дам тебе возможность умереть за свою любовь с честью.

— Стой! Кроме меня больше никто не умрет, — я прервал его, — я меняю свою жизнь на жизнь маркизы и всех моих друзей. Убей меня, если сможешь и отпусти их.

Я знал, что Аарт, какой бы он не был сильный и тренированный не сумеет справиться с десятью неспящими за раз.

А Гольят не собирался оставлять нас в живых. После стольких смертей, произошедших по моей вине мне нужно было хоть кого-нибудь спасти.

Я все вспомнил. Я вспомнил как попал сюда.

Я московский сисадмин, Савва Филатьев, хромой на правую ногу, работавший в Пушкинском музее.

Умер от удара током упав со стремянки на рабочем месте.

Я всегда любил живопись. Я мог часами рассматривать альбомы с картинами, в изобилии присутствующими в книжных шкафах моих родителей.

У них не было времени и денег водить меня на кружки, поэтому единственным моим развлечением после школы было разглядывание этих альбомов.

Моими друзьями были персонажи с полотен величайших художников.

И к шестнадцати годам я знал о живописи примерно столько же, сколько опытный пятидесятилетний эксперт с аукциона Сотбис.

Потом я легко поступил в МГУ, отучился и был быстро принят на работу в музей.

И вот после того как меня долбануло 220 вольт. Я рухнул у картин Брейгеля, привезенных в наш музей на летнюю экспозицию.

Я не знал, как это работало, но факт оставался фактом. Там в Москве я умер, а здесь попал в тело молодого человека. Девитта Ланге.

Все это было бы прекрасным преображением, трансформацией, если бы не смерти, о которых говорил Кристофер.

Отрицать их связь со мной и моей беспечностью было глупо.

Моя отменённое решение вернуться обратно во времени могло спасти многих из них. Я это отчётливо осознал в тот момент.

Мои мысли отвлек окрик.

— О, нет! Я не дам тебе такой возможности! Решил побыть героем? После всего, что ты тут наделал? Бери в руки оружие и дерись! — он приложил рапиру к моей шее.

— Ты не можешь заставить меня делать то, чего я сам не хочу. У тебя нет власти надо мной, — я спокойно посмотрел ему прямо в глаза.

— Идиот! Ты так и не стал взрослым. Ты не понял каком мире ты доживаешь свои последние минуты.

Его брови сдвинулись. Я пытался найти в его лице сходство с собой, но креме голубых глаз нас внешне ничего не объединяло.

— Если я захочу, то заставляю тебя ползать и лизать мою обувь!

Я поморщился, взглянув на его тапочки, напоминавшие макасины

— Нет не сможешь.

— Я все могу. Просто я хочу показать, кто ты есть на самом деле — ущербный, — тихо ответил он, — ты не умеешь постоять за себя, ты приносишь беды, я поклялся что покончу с тобой в поединке. Я мог убить тебя раньше. Но я ждал именно такой случай. Дерись!

На последнем слове он нажал на рукоять своей рапиры сильнее, так что я почувствовал боль неглубокого пореза в области шеи.

— В тебе столько пафоса. Ни хрена ты не можешь! — я спокойно смотрел в его глаза, пылающие от гнева.

— Думаешь? Введите ее.

Один из черных плащей развернулся на пятках и направился к открывающемуся в стене проходу, темного которого вытолкнули Элайну.

— Если ты не будешь драться, я поимею ее сейчас у тебя на глазах, потом отдам своим парням. А когда они вдоволь наиграются отправлю ее самый дешёвый бордель в Риме. Знаешь, что там бывает с такими красотками?

Я увидел ее испуганное лицо и оскалился. Один из киллеров в маске крепко держал ее за предплечье.

— Сначала у нее выпадут все зубы, потом волосы, а потом она умрет от язв на теле.

Я понял, что мне придется соглашаться на поединок.

— Хорошо. Я буду драться. Но обещай мне, что как бы ни кончился поединок, ты отпустить ее и всех моих друзей и больше никогда не станешь их преследовать.

Брат смотрел мне в глаза обдумывая моё условие.

— Я обещаю, отпустить ее и твоих друзей. Бери оружие.

В его словах чувствовался какой-то подвох. Я лихорадочно пытался разгадать его ловушку.

— Аарта ты тоже отпустишь. Не пытайся меня обмануть.

— Аарта тоже, — Кристофер надменно улыбался.

Я понял, что не угадал и промахнулся. Один ноль в его пользу.

Начиналась игра нервов и выдержки.

Делать было нечего — я принял вызов. Я снял куртку, кошелек с пояса, достал из-за пазухи изображения убитых в замке барона киллеров.

Бережно положил их на пол рядом с курткой. Все это время Кристофер сверлил меня взглядом с высокомерным выражением лица. Он явно старался меня раскачать на ответную нервозность.