Клан. Разбитые стекла

Что она ему скажет? Что научилась обращаться с мандрагорами, готовить несколько местных блюд и выучила альвиронский, но никак не может разобраться в воздушных трассах? Или что с горем пополам справилась с обустройством модуля? Хотя, даже с этим не справилась. Что ни пыталась создать Полина из пустой белой комнаты, получались лишь разные вариации их комнаты на Земле-А. Земная довоенная мебель, коллекция холодного оружия, в котором она понимала еще меньше, чем в управлении иномирным транспортом, и совершенно ненужный в этих теплых местах камин с имитацией пламени. Иерарх разве что посмеется над тем, как она бездарно использует безграничные возможности техномагии. Но в такой обстановке Полина чувствовала себя уютно, могла расслабиться и заснуть, не опасаясь кошмаров. Она до сих пор засыпала только при свете, обнимая Ала, как ребенок — плюшевого мишку. И кошмары отступали, недовольно ворча где-то на задворках памяти. Но зачем Андрею такие пустяки? Она могла сказать, что влюбилась в этот мир, что у мага чудесные родители. Но иерарх это знает и без нее. Все, что бы она ни сказала, казалось Полине смешным и глупым. Хотелось сказать одно слово — «скучаю».

Чем бы она ни занималась, где бы ни находилась, девушка ощущала его незримое присутствие и связь, протянувшуюся через миллионы миров. Как наяву, память рисовала его черты — до мелочей, до каждой лукавой морщинки, когда он шутил или улыбался. Она могла по пальцам пересчитать эти моменты, суровый Темный не позволял видеть свои эмоции никому, кроме близких. А ТАК он улыбался только ей. Только на нее смотрел так, что сердце ускоряло ход, а кровь быстрее бежала по венам, словно пытаясь убежать от смерти и памяти. Невольно всплыли воспоминания об их последней встрече. Точнее, прощании. Полина потерла вспыхнувшие щеки. Как он был с ней нежен, как осторожен. В его руках было хорошо и совсем не страшно. Его глаза смотрели в самое сердце, в глубину ее изодранной души. Серебро, сталь и снежное небо, в котором хотелось раствориться. Навечно. На вечность… Ощущать прикосновения сильных и таких ласковых рук, вдыхать его запах, оттененный нотками пороха, бренди и морозного ветра. Забыть о том, что было, что будет и чего не будет никогда.

Полина не сразу поняла, что битый час рассеянно смотрит на зеркальце, механически обводя Печать кончиками пальцев. А надо бы собираться в центр адаптации. Сегодня первое занятие по управлению своим даром. Говорят, вести будет кто-то из властителей этого мира, всех восьми автономных пространств. Говорят шепотом и с оглядкой: не каждый обладает таким опытом и знаниями, чтобы разобраться в умениях разномастных магов из чужих миров, собрать их в подобие коллектива и каждого научить владеть собой. Для этого нужно быть, как минимум, экзархом. А она витает в облаках, как наивная девчонка перед школьным балом. Новому преподавателю вряд ли это понравится.

— Лина, ты готова? Пора лететь, — Марьяна деликатно постучала в дверь, напоминая о времени.

— Я сейчас, — Полина смущенно убрала артефакт в сумочку, наскоро пригладила волосы щеткой и собрала в «хвост». Закинув сумочку на плечо, девушка бросила последний, контрольный взгляд в зеркало, удовлетворенно кивнула своему отражению и торопливо сбежала вниз, в сад. Дальнолет уже завис в ожидании. А центр адаптации ждать не будет.

Центр адаптации — высотное полупрозрачное здание в форме шестигранника — для Полины уже стало привычным. Светлые просторные аудитории, оборудованные по последнему слову техномагии, широкие коридоры, зеленые зоны с комфортными диванчиками, где можно отдохнуть, выпить чашечку бодрящего напитка и поболтать — Полине нравилось здесь все. Особенно поразила интеллектуальная система контроля, ненавязчиво помогающая ориентироваться в огромном здании, напичканном скоростными лифтами, порталами и явно не ограниченном тремя измерениями. Не будь мысленных подсказок, Полина бы точно заблудилась в этом лабиринте. Но теперь она легко находила здесь нужную дорогу и с удовольствием исследовала Центр, не опасаясь опоздать или потеряться. А если спешила или сомневалась, всегда выручали порталы, похожие на тонкие радужные пленки.