Клан. Разбитые стекла

— Что он с тобой сделал, сестренка? Убью… Памятью отца и матери клянусь, любого убью, — Ра снова коснулся ее щеки.

Девушка вздрогнула от его прикосновения и отступила на шаг, выставив руку с Печатью. Защитный жест. Боится его. Не доверяет. Прячет на груди медальон, настороженно следя за фениксом, словно ждет подвоха.

— Ничего. Он ничего мне не сделал. Кроме того, что спас мою жизнь, которая мне даром не нужна. Не смейте трогать эту семью! Хотите — заберите медальон, но не вмешивайтесь! Ну зачем вам какая-то человечка?

Полина выглядела испуганной, но готова была отчаянно защищаться. И защищать эту семью. Ра знал, помнил этот взгляд. Так смотрел отец, перед тем, как принять последний неравный бой. Стараясь не делать резких движений, Рамон отвернулся в сторону окна. Плотные лучи розоватого треугольного солнца заливали город высоток-многогранников, отражаясь от бесчисленных оконных стекол.

— Дети у нас рождаются только от истинной любви, Паулина. После гибели моей матери в нашем мире у отца почти не осталось шансов. А потом и мира не стало, — в голосе могущественного соправителя мира-тессеракта промелькнула глухая боль. — Я не буду вмешиваться без твоей просьбы и навязывать тебе то, в чем ты не нуждаешься. А этот медальон — твой. Отец так решил, и не мне оспаривать его волю. Не бойся, я не отниму у тебя последнюю память о родителях.

— Но… как вы поняли, что это именно память? Что я не украла вашу реликвию?

— По твоим глазам. Чувствам. Мыслям. И самому медальону, — ответил правитель. — Его невозможно украсть, купить, забрать силой или случайно найти. Это дар, Паулина. Старые жрецы Огня и Света считали, что через этот камень можно призвать Изначальную Силу и совершить невозможное. Но всего лишь один раз.

— Правда? — Полина удивленно разглядывала искрящийся камень.

— Скорей всего, пустая болтовня, — хмыкнул Ра. — Жрецы вообще много болтают.

***

Полина задумчиво смотрела в окно аэромобиля, медленно плывущего над золотистыми клубами облаков. Небо, непривычно расчерченное в градиент, постепенно темнело, все сильнее уходя в черно-фиолетовые тона. Над центральным кубом Альвирона лампочками загорались первые звезды. Марьяна молча вела машину на самой низкой скорости, почти в режиме зависания. Понимала, что девушке нужно время. Слишком много потрясений для изломанной психики, держащейся на одной магии и стремлении отомстить.

Знакомство с Рамоном Ивер Оррестом, совершенно будничное, на стоянке аэромобилей, встряхнуло и саму Марьяну. Их родственная связь с Полиной удивила травницу, но за свою жизнь она повидала и более удивительные вещи. Сильнейший вел себя просто и тепло, передал девочку ей из рук в руки, пообещал скорую встречу и обыденно растворился в воздухе. Для перемещения в пределах Альвирона ни в аэромобилях, ни в порталах правители не нуждались.

Полина была абсолютно сбита с толку. Радость от встречи с братом мешалась с растерянностью, непониманием, недоверием. Она чувствовала в Рамоне что-то родное, близкое, от чего на глаза наворачивались слезы. Кроме Андрея, Ра — единственный мужчина, чьи прикосновения не вызвали паники и омерзения. Но такие чувства к незнакомцу настораживали, а его сила, власть и возможности в этом мире откровенно пугали. Полина совершенно не представляла, как себя вести с братом, оказавшимся правителем. Или правителем, оказавшимся братом. Пусть у них и общий отец, они с фениксом — два разных мира. Два незнакомца, чужих настолько, насколько это вообще возможно. И лучше, чтоб так и оставалось. Она ничего не знает о фениксах, но кровные узы много значат для Ра. Если брат привяжется к младшей сестренке, он будет страдать, когда ее не станет. Узнать о смерти отца Полине было больно, хотя она его даже не видела. Что будет с Рамоном, когда она умрет? Андрей легко найдет ей замену. Сколько девушек и женщин вокруг, и любая — лучше нее. Подстилку всегда можно заменить. А сестру заменить невозможно. Другой сестры у Ра нет и никогда уже не будет. Полине не хотелось даже думать об этом, но… не получалось. Медальон под тонкой тканью блузки казался непривычно тяжелым и горячим.

Уже в своем модуле Полина долго ворочалась, пытаясь заснуть. Ал не выдержал и недовольно заворчал, посоветовав хозяйке выпить теплого молока, ромашкового чая или попросить у Марьяны успокоительного зелья.

— Я лучше по саду прогуляюсь, — девушка накинула поверх пижамы махровый халат и зачем-то сунула в карман зеркальце, подаренное Андреем. Она не расставалась с артефактом даже ночью, но использовать никак не могла решиться.