Клан. Разбитые стекла

— В Альвироне! Там красиво и безопасно. Там я больше не сирота и не грязь под ногами. Я хочу учиться, хочу снова смеяться и верить, полноценно жить, снова уважать себя, в чем-то ошибаться, иметь выбор, вернуть свою жизнь. И может быть, создать семью, — девушка прижалась к его груди, впервые позволив себе мечтать и делиться мечтой.

Осколки времени медленно таяли, сгорали в пламени жутких цветов тайги, которой больше нет.

— Я не могу вернуть тебе твою жизнь, Солнышко. Но могу подарить тебе новую. Счастливую, безопасную, полноценную. Ту, о которой ты мечтаешь. Я захватил твою душу и пометил Печатью твое тело, мне и отпустить тебя. Твои крылья окрепли, им нужна не клетка, но небо. Лети, мое счастье, боль и сладкая ошибка, — Андрей слегка прищурился, по лицу скользнула неуловимая грустная улыбка. — Поцелуй меня, Полина. В последний раз.

— Не надо! — Полина запоздало уловила что-то ужасное и непоправимое. Но было поздно. Воля мага меняет мир.

Он чувствовал на губах ее слезы. Соленые капли, теплые и терпкие, как южное море. Она поначалу еще неумело сопротивлялась вторжению его разума, но вскоре обессилела и обмякла в его руках. Чуждое сознание заполнило все ее существо до краев, проникло в каждый укромный уголок, стирая горькую память, сжигая в очистительном пламени все, что мешало жить дышать и расправить крылья. Иерарх распускал ее память и боль, как распускают плохо связанный шарф. Заново воссоздавал ее маленький мир — по кирпичику, по атому, по частичке, творил ее новую жизнь, сплетал новую память из нитей собственной души.

— Спи, мое солнце, — растаяло осколком льда на границе ускользающего сознания. Запястье обожгло резкой болью, оставляя на месте Печати почти невидимый, неактивный контур. А потом наступила тьма.

Постаревший на жизнь маг устало шагнул из портала в собственный сад, бережно держа на руках свою маленькую спящую бабочку. Потрепанные спецназовцы встретили начальника изучающими, тревожными взглядами. Нелюди молчали. Кто-то курил, кто-то сосредоточенно перевязывал раны, кто-то чистил автомат. Химера, согнувшись в три погибели и мысленно матерясь, магией сращивала огнестрельное ранение в бедро. Царапина, но приятного мало. Под цветущей яблоней дремал майор Ветров в волчьей ипостаси. К оборотню уже не испуганно, а больше растерянно жалась серебристая волчица Даша. Маг устало кивнул подчиненным и направился в дом, приказав Химере зайти в кабинет.

Минут через десять брюнетка, уже без раны, но с неизменным автоматом переступила порог кабинета шефа. Маг сидел на диване рядом с бессознательной девчонкой и гладил ее лицо. Нежно, кончиками пальцев, словно пытаясь запомнить каждую черточку, но боясь разбудить. Спокойно выдержав хмурый взгляд иерарха, Химера пересекла кабинет и упала в кресло у камина.

— Тебе будет особое задание. Тем более, что на Земле-А ты еще в опасности.

— Слушаю, товарищ полковник.

— Директива «Зет». Отправишься на Альвирон. Слава Изначальным, тебе не нужно объяснять, как и что это такое. Выйдешь на этого мага, Рамона Ивер Орреста, — Андрей в подробностях передал образ альвиронского правителя, а в руке Химеры оказался вытянутый кристалл с шифровкой. — Передашь ему инфокристалл и девчонку. Из рук в руки. Она будет спать, пока он сам ее не разбудит. После этого свободна. Можешь делать что хочешь, вернуться сюда или остаться в Альвироне, в своей резиденции. Но не смей появляться Полине на глаза. Ясно?

— Так точно, — Химера не смогла скрыть удивления. — Может, зря вы так, сразу «Зет»?

— Кто здесь начальник, ты или я? — угрожающе прищурился Ивашин. — Вот станешь начальником отдела, тогда сама будешь решать, что зря, а что нет, и какая директива будет уместнее.

Химера кивнула, поднялась и выскользнула из кабинета.

Андрей еще долго сидел рядом с любимой, любуясь каждой чертой родного лица, которое больше не увидит. Или увидит только издалека, в инфозеркале. Его ангел получит новую жизнь, счастливую и безопасную, в мире своей мечты. Когда она проснется, даже не вспомнит его. И если такова цена ее жизни, ее счастья — он заплатит своим. Иногда истинная, наивысшая сила — в том, чтобы отпустить. У птиц и бабочек короткая память, но долгий, бесконечно долгий след. Только он будет помнить все. Будет помнить вечно.

Глава 26. УХОДЯ, ОСТАТЬСЯ

… Альвирон, центральный куб. Центр адаптации. Два месяца спустя

— Сегодня мы с вами на практике познакомимся с новой, довольно сложной, но интересной и полезной областью прикладной магии. Управление потоками времени, или темпоральная магия, — Рамон развернул перед аудиторией упрощенную схему пространственно-временного континуума Альвирона. — Вам уже известно, что скорость временного потока бывает постоянной и переменной, и для разных миров Дерева может сильно отличаться. Почему для нас это важно, и какая величина связана со скоростью хода времени?

— Наверно, сцепка, — неуверенно предположил совсем юный мальчишка-маг, поглядывая на свой инфокристалл.