Клан. Разбитые стекла

— Простите, — девушка смущенно спрятала руки в рукава, опуская порозовевшее лицо. — У меня не получается контролировать мысли.

— Чем больше ты стараешься о чем-то не думать, тем сильнее на этом зацикливаешься, — не отрываясь от пилотирования вертолета, бросил иерарх. — Такой ментальный вопль слышен на все подпространство, твои мысли разве что мертвый не услышит.

— И что мне делать?

— Экранировку и щитовые чары тебе пока не осилить, поэтому просто подумай о чем-то нейтральном.

— О чем? — растерялась Полина. Мыслеречь девушки стабилизировалась, вместо шквала путаных мыслей и стрессовых эмоций теперь ощущалось сдержанное любопытство. Девушка напомнила осторожную кошку, несмело ступающую мягкими лапками на чужую, неисследованную территорию.

— Да хоть о съезде КПСС, хоть о красоте ногтей, — отозвался Андрей. — А если будешь детально представлять процесс вязания и удерживать в сознании схемы, желающих почитать твои мысли значительно поубавится. Но сейчас тебе лучше подумать о доме и родителях. Это серьезно облегчит всем нам жизнь и спецоперацию.

Полина удивленно подняла на мужчину глаза. Маг лениво обернулся, подмигнул ей и отвернулся, переключив все внимание на приборы и линии реальности. В серебристо-стальных глазах, наряду с сосредоточенностью, плясали хитрые чертики. Все-таки какое-то понятие навигации тут имелось.

***

Окраина Солнечногорска встретила маленький отряд той тишиной, безветрием и безлюдьем, которые бывают разве что ранним субботним утром. Заснеженный перелесок и расстилающееся за ним поле мирно спали под белым покрывалом. Лишь в отдалении дымила промзона, да случайный порыв ветра донес паровозные гудки. От вида родных и знакомых с детства мест, увидеть которые Полина уже и не надеялась, в груди болезненно сжалось. Но удариться в воспоминания и уйти от реальности в мир грез ей не позволили.

Посадив вертолет и отдав пилоту приказ ждать, Андрей выпрыгнул из кабины, осмотрелся и повернулся к Полине, не решающейся покинуть вертолет:

— Оперативнее, не на курорт прилетели. Прыгай.

— Я упаду, — замялась девушка.

— Не упадешь, я поймаю. Прыгай давай или оставайся здесь и жди, координаты я и без тебя знаю, — в воздухе уже сгущалась серебристая дымка портала.

Как бы ни хотелось оттянуть неизбежное, сидеть в вертолете хотелось еще меньше. Полина зажмурилась и спрыгнула, тут же оказавшись в объятиях чекиста. Девушка замерла, медово-янтарные глаза встретились со стальными. Сердце сбилось с ритма и заколотилось, словно от бега, ресницы задрожали. Несколько бесконечно долгих секунд они просто стояли. Наконец маг разжал хватку, отпуская девушку, и равнодушно повернулся к вертолету.

— Нelicopter factus invisibilis, — бросил иерарх, выбрасывая руку в сторону машины. Вертолет потерял краски, стал прозрачным и бесследно исчез. Андрей обернулся к оторопевшей спутнице.

— Обычный непрогляд, чары невидимости. Нечего вертолет светить, нам на нем еще обратно лететь, — пояснил он. — Пора бы уже привыкнуть. Идем, Лина, нам отсвечивать тоже не стоит. Меры я, конечно, принял, но и против нас не малышня работает. В портал!

Дом, в котором после смерти матери проживал с новой семьей отец Полины, Юрий Васильевич Завьялов, за четыре года совершенно не изменился. Разве что резные деревянные наличники на окнах слегка потемнели и начали рассыхаться, дорожки и палисадник засыпало снегом, да вместо коляски у входа стояли детские санки. Подрос братик. Жаль, что сестру он даже не узнает.

Немного постояв на крыльце и собравшись с мыслями, Полина нажала на кнопку звонка.

— Кого черт принес в такую рань? — проворчал знакомый мужской голос из-за двери.

— Папа, это я, Полина.

За дверью воцарилась гробовая тишина, в которой медленно ползли томительные секунды. Наконец, дверь открылась, пропуская рыхлого приземистого мужчину лет пятидесяти, наспех одетого в майку и треники. Юрия Васильевича ранние гости, похоже, вытащили из кровати. Увидеть на пороге дочь он совершенно не обрадовался, во взгляде читалось удивление, смешанное с легким раздражением и чем-то вроде тоски. Схожесть выросшей Полины с покойной матерью снова всколыхнула воспоминания, которые он настойчиво гнал прочь все эти годы.

— Вылитая Вера стала, — вздохнул мужчина. — И глаза материны… А это еще кто?

Выбитый из колеи Юрий Васильевич спутника дочери заметил не сразу. И теперь настороженно окинул оценивающим взглядом высокого крепкого мужчину в неброском, но явно дорогом черном пальто, каких в этом захолустье и не сыщется. Бесстрастный взгляд холодных глаз, темные волосы, тронутые сединой, правильные черты лица, оттененные властностью и жесткостью, сила и уверенность, исходящие от этого мужчины, вызывали какой-то безотчетный страх. Естественность и расслабленность визитера, небрежно оглядевшего хозяина в ответ равнодушным, даже скучающим взглядом, показалась еще более пугающей. Залетная птица очень высокого полета. Хищная. Опасная. Такие здесь не летают. И тем более — не залетают в гости по утрам.

— КГБ, Особый отдел. Полковник Ивашин, — пугающий гость предъявил удостоверение.