Клан Учиха. Возрождение легенды [СИ]

— Для начала вам стоит уяснить несколько основных правил, — заговорил отец размеренно и спокойно — объяснения у него всегда выходили чудесные. — Полагаю, Шино-сенсей уже говорил вам о них, однако я повторю. Во-первых, строит всегда помнить о положении рук…

Слушая его вполуха, больше наблюдая за тем, как отец легко, отточено крутит в руках сюрикены, как одноклассники с восторгом следят за его ловкими движениями, Шисуи едва сдерживал счастливую улыбку. От мамы и тёти Сакуры он слышал о том, что у его отца были когда-то проблемы с деревней (пока что дядя Саске и запретил рассказывать об этом детям подробно), и Шисуи был искренне рад тому, что сейчас его папе в Конохе доверяют настолько, что даже пригласили потренировать подрастающее поколение шиноби.

Когда отец неуловимым движением достал полдюжины кунаев и метнул их, а затем ещё несколько, изменив направления полёта так, чтобы поразить стоявшие вокруг мишени, ученики загалдели восторженно, и Шино-сенсей попросил повторить демонстрацию — чтобы лучше запомнилось. Наблюдая за этим с улыбкой, Шисуи попробовал поймать взгляд отца, но тот будто бы нарочно не смотрел в сторону.

Зато после занятия, где Шисуи выложился на полную, отец сам подошёл к нему и даже коротко похвалил за высокий процент попадания в центр мишени — Шисуи просиял и едва удержался от того, чтобы запрыгать на месте от радости. Даже пренебрежительное хмыканье за спиной не смогло его тронуть. Зато отец перевёл взгляд на Айну — та мгновенно встала в воинственную позу, посмотрела с вызовом. Отец, впрочем, не спешил делать ей замечание за поведение. Помолчав несколько секунд, он негромко сказал:

— Мадара-сан вернулся в Коноху.

Айна вздрогнула, и её руки, прежде упёртые в бока, опустились; в тёмных глазах засветилась радость, робкая надежда. «Надеюсь, Кайто это видит, — Шисуи покосился на друга, стоявшего поодаль, но внимательно наблюдавшего за Учихами. — Айна не всегда злая».

Кивнув почти даже вежливо, девочка унеслась в сторону учебного корпуса, чтобы забрать сумку и поспешить домой. Мадара-сан бывал в Конохе редко, намного реже, чем отец и дядя Саске, поэтому в каждый его визит Айна старалась ухватить как можно больше от общения с отцом. Шисуи знал, что завтра Айна придёт на занятия усталая, вся в синяках и ссадинах после тренировки, но зато умиротворённая, со счастливой улыбкой на губах.

— Хочешь поесть данго?

— Конечно! — обрадовался Шисуи и тут же неловко потупился, понизил голос. — Конечно, пап.

Уголки губ отца слегка приподнялись — вроде бы мелкий жест, но на самом деле — улыбка. Учиха Итачи скуп на проявление эмоций, но Шисуи умеет ловить эти отголоски и искренне им радуется.

На улицах деревни их провожали взглядами — такими разными, что дух захватывало и сосало под ложечкой. Люди поглядывали недоверчиво, какая-то женщина поспешила перевести ребёнка на другую сторону улицы… Но это ничего, многие ведь здоровались, мрачный Ибики-сан даже сопроводил кивок добродушной усмешкой, перекосившей его израненное лицо, а Шикамару-сан вовсе какое-то время шёл рядом, что-то вполголоса говоря отцу, — Шисуи тогда сделал вид, что его куда больше интересуют витрины магазинчиков, даже отстал на пару шагов. За это он получил молчаливое одобрение отца — и оно стоило любых секретов, о которых общались взрослые. В отличие от кузена Изуны Шисуи не был любопытен.

В кафе на краю центрального парка Учих хорошо знали — они приходили сюда время от времени, так что хозяйка, улыбчивая Маори-сан, быстро принесла чай и их любимые сорта данго. Поблагодарив её, Шисуи наклонился и втянул носом аромат.

— Пахнет так замечательно… О, и чай у них новый: раньше был из северных провинций Страны Чая, а теперь, похоже, из южных… — он заметил, что отец наблюдает, и выпрямился. — Прости, не удержался.

— Всё в порядке, — отозвался отец задумчиво. — Как я понимаю, твоё обоняние крепчает.

— Угу, — кивнул Шисуи. — Сейчас нам в Академии заканчивают давать основы управления чакрой. После этого мама пообещала научить меня, как подавать чакру в нос, чтобы усилить обоняние ещё больше.

— Это полезный навык.

— Это точно, — Шисуи отвёл взгляд, поёрзал на скамейке. — И, может быть, он убедит бабушку Цуме принять меня… — он посмотрел на отца с затаённой надеждой, однако тот остался бесстрастен.

— Тебе нет нужды пытаться добиться признания клана Инузука, — спокойно произнёс отец. — Особенно чтобы сделать, как тебе кажется, приятное матери, — Шисуи быстро опустил глаза на тарелку с данго, краснея; отец точно уловил ход его мыслей. — Она уважает право матери, твоей бабушки, не общаться с нашей семьёй.

— Но почему? — тихо спросил Шисуи. — Почему так вышло? Ведь дядя Киба относится ко мне хорошо — так из-за чего бабушка всегда отворачивается и рычит, когда видит?

Повисла долгая пауза, заполняемая стуком тарелок и чашек других посетителей, звуками с кухни, разговорами. Шисуи подумал уже, что отец не ответит вовсе, но тот вдруг очень тяжело вздохнул.