Клан Учиха. Возрождение легенды [СИ]

— С Котецу!

— С Изумо! — хором выпалили чунины, которых многие в шутку называли неразлучниками. Их единодушие и выражения лиц необъяснимо напрягли Изуну, и теперь уже он спешно сбежал.

Незаметно подкрался вечер, стало темнеть, и Изуна заторопился домой — мать не любила, когда он без предупреждения загуливался допоздна. Судя по недовольному цоканью, когда он зашёл на кухню поздороваться, Изуна всё-таки опоздал к «Идеальному времени прихода», отмеченному красным на внутренних часах матери и неизвестному никому, кроме неё. Ну, разве ещё только нэ-сан — на памяти Изуны она ни разу не была отчитана за опоздание.

Ужинали они вчетвером и в тишине. Мать, не теряя времени, зарылась в какие-то бумаги, смахивавшее на историю болезни, разложив их на пустующем месте отца. Сарада поела очень быстро и ушла к себе делать уроки. Тоби ковырялся в тарелке без особого интереса, но Изуна не стал, как делал обычно в подобных случаях, уговаривать отото поесть — всё ещё размышлял о результатах небольшого исследования. «Почти все, кто всё-таки ответил, за исключением Ино-сан и, кажется, Генмы-сана, говорили с позиции шиноби, — думал он, запихивая в себя еду без разбора. — Но почему тогда дядя сказал то, что сказал? „Надеюсь, ты поймёшь, насколько тяжело придерживаться такой установки по жизни…“ Почему надеется?..»

Пробормотав благодарность, Изуна скинул посуду в мойку и вышел на улицу. Усевшись на энгаве, он поднял голову к звёздам, начавшим зажигаться на небосклоне. На свежем воздухе всегда лучше думалось, и Изуне быстро пришла мысль: «Это как-то связано с пробуждением Шарингана? Трудно придерживаться установки… чтобы это понять, возможно, придётся страдать… Да, тогда сходится: дядя надеется, что я всё же сумею пробудить Шаринган, потому что лишь тогда докажу, что настоящий Учиха…»

— Заметил, что почти никто так и не ответил честно на твой вопрос?

Изуна дёрнулся — пропустил, как к нему подошли. Да и сам этот голос не слышал уже давно.

— Мадара-сан, — мальчик подскочил и быстро склонился перед старшим родственником.

— Сядь, — Мадара-сан сам опустился на доски и кивнул на место рядом с собой. Настороженный, Изуна сел рядом, поджав под себя ноги, едва не до боли выпрямив спину. — Так что? — Мадара-сан покосился на него из-под рваной чёлки. — Заметил, что в ответах тебе шиноби во многом лукавили?

— Ну… — Изуна смешался под его взглядом, но нашёл в себе силы продолжить: — Вроде того. Шизуне-сан точно недоговаривала, Генма-сан отшутился, а Аоба-сан очень быстро сбежал, хотя до моего вопроса никуда не торопился. Райдо-сан и Эбису-сан вообще не ответили… Хотя, взрослые часто лукавят, когда хотят отвязаться от расспросов детей.

— Подумай как следует, — приказал Мадара-сан. — Что именно ты спрашивал?

Пару раз хлопнув ресницами в непонимании, Изуна честно попытался понять, к чему он ведёт. Вот только мысли тревожно смешались из-за близости самого страшного члена клана. Изуна не понимал, с чего вдруг Мадара-сан заинтересовался им, причём настолько, что проследил. Какая-то его часть хотела пробормотать: «Не знаю», извиниться и уйти, поджав хвост… Другая не менее настойчиво желала докопаться до сути.

— Кто для них дороже всего, — наконец ответил Изуна. — Если вы говорите о подтексте, не о прямой формулировке.

— И почему же шиноби не отвечают на этот вопрос? — Мадара-сан сузил глаза.

Изуна снова задумался. Родственник хочет что-то донести до него, но если мальчик оступится в логической цепочке, Мадара-сан скорее всего попросту фыркнет и уйдёт — он не терпит промашек, Айне так вообще круто от отца достаётся. Разочаровать его не хотелось, поэтому Изуна быстро размышлял. Почему опасно признаваться в своих чувствах, желаниях?..

— Потому что, если ты знаешь, что дорого человеку, у тебя появляется власть над ним.

Мадара-сан удовлетворённо кивнул.

— Вот именно.

Изуна улыбнулся, польщённый похвалой — в исполнении Мадары-сана это была именно она. Испытывая судьбу, мальчик набрался храбрости и спросил:

— Почему вы навели меня на такие мысли, Мадара-сан?

Он хмыкнул и посмотрел куда-то вбок. Изуна тоже неприметно скосился туда — всего лишь столб, держащий крышу энгавы.

— Мой брат, — медленно начал Мадара-сан, и Изуна вновь переключил всё внимание на него, — в честь которого тебя назвали, в своё время занимался именно этим: проникал в души и помыслы людей, выяснял, что им важно и дорого, а после использовал эту информацию на благо клана. И в тебе я вижу те же задатки, Изуна.

— В самом деле? — Изуна подобрался, вытянулся ещё больше, и огромных усилий стоило не податься вперёд. Отец говорил, что младший брат Мадары-сана сделал очень многое для клана и Конохи — не углублялся пока в подробности, но обещал в своё время всё рассказать Изуне, Сараде и Тоби. Как же много, однако, их ждёт однажды историй. — А как мне их развить, Мадара-сан? Я ведь… хочу быть как ваш брат, хочу быть полезен клану.

Мадара-сан усмехнулся, а затем сделал неожиданное: опустил тяжёлую горячую руку на макушку Изуны, растрепал торчащие волосы.