Клан зверя (СИ)

— Вся наша жизнь — это борьба за право жить, — наконец, проговорила Шер, — а борьба всегда приносит жертвы, боль и даже отчаянье. У меня было два сына, а теперь со мной остался только один Войт. В нашей провинции таков закон — первенцев мальчиков отбирают у матерей ещё в младенчестве, забирая их, для того чтобы вырастить из них воинов, для войска князя. Их воспитывают жестокой дисциплиной, делая их равнодушными, свирепыми, слепо подчиняющимися приказам. Они не знают тепла и ласки, они не помнят своих матерей. — Шер тяжело вздохнула. — Если правитель провинции прикажет уничтожить кого-то одного или целую стаю, его воины старательно выполнят приказание, даже если в этой стае будут их семьи. Они просто не будут об этом знать. Поэтому чтобы вырастить беспрекословно подчиняющихся воинов — их отрывают от материнской груди. Я не знаю где мой сын и как его нарекли. У меня остался лишь Войт. Он родился с покалеченной ногой, поэтому вынужден всю жизнь хромать и терпеть насмешки лугару из других стай. Жаль, что из-за этого он не сможет стать вожаком. Пока мы живы, его не тронут, но что будет, если потом его сочтут слабым. Сейчас никто в стае не смеет даже косо взглянуть в его сторону, потому что они знают, что я за своего ребёнка разорву любого. Что ты застыла? Чисть дальше! — Шер махнула в её сторону рукой и вышла.

Слушая её откровение, от сострадания и негодования у Мэган непроизвольно опустились руки.

«Ни гуманности, ни человеколюбия, ни милосердия к тебе не проявят, если вдруг посчитают слабым. Одна жестокость покрывает другую в этой борьбе за жизнь. Ужасный мир, ужасные условия жизни, ужасная репа!»

Мэг в отчаянье бросила нож и услышала за своей спиной приглушенный смех.

— Если хорошенько потренироваться, ты можешь научиться их метать! — проговорил Войт, усмехнувшись, глядя на неё с таким же умилённым снисхождением как и его мать. — Потому как стряпуха из тебя не очень. Пойдем, я лучше покажу тебе окрестности. Или ты так и будешь ходить как коза на привязи только вокруг нашей хижины? — Он тряхнул головой, зовя её за собой.

Жители селения относились к чужачке довольно сдержано, если даже не равнодушно. Девушка из смежного мира была сравнима для них с немощным невыхоженым детёнышем, от которого проще было бы избавиться. Они не проявляли по отношению к ней своей природной агрессии, но и в стаю они бы её точно не привели. Хотя с решением Аттилы спорить никто не стал. Своему вожаку лугару подчинялись беспрекословно, выказывая своим доверием глубокое ему уважение. И Мэг сделала для себя вывод, что по селению она может ходить спокойно, стая не принесет ей вреда.

— Это селение кузнецов или я ошибаюсь? — поинтересовалась она, неторопливо шагая рядом с Войтом.

— Всё верно говоришь. Трудно было бы не догадаться, если отовсюду слышны звуки наковальни! — Пожал плечами, улыбающийся Войт. — Мой отец вождь стаи и староста селения. Здесь все кузнецы. В одном дворе куют мечи, в другом ножи, в третьем топоры и так далее. Мы куём для всей провинции.

— Она большая ваша провинция?

— В каком смысле большая? Смотря с чем сравнивать. Она больше нашего селения, но меньше Джафрат-Кира! — резонно заметил Войт.

— Очень остроумно, Войт! — улыбнулась Мэг. — Я ведь понятия не имею о Джафрат-Кире, поэтому мои вопросы могут показаться тебе глупыми.

— Что тут понимать. Джафрат-Кир — это государство лугару. Оно разделено на провинции, между которыми, время от времени, вспыхивают непримиримые войны. Войны так же могут вспыхивать и в самой провинции из-за распрей вожаков. Провинцией правит князь, чьи корни происходят из могущественного рода вожаков. Наша провинция носит название «клан зверя» и правит ею Ральф. Клан состоит из обособленных стай, которые должны подчиняться воле князя и его законам.

— Почему? — искренне удивилась Мэг.

— Закон стаи — правит сильнейший! У остальных своя роль. Этот закон никогда не меняется.

— Даже если вами правит какое-то чудовище, злой деспот? — не переставала Мэг, подбрасывая ему вопросы в бунтарском духе.

— Правда здесь на стороне силы. — Спокойно ответил Войт, и Мэган в который раз поразилась мудростью его удивительных глаз, словно перед ней был не юноша, а битый жизнью старец. — Вожак не должен быть пушистым и мягким зверьком, иначе лугару не будут его уважать. Чем свирепее вожак, тем тише ропот стаи. Но он должен быть ещё и мудрым ко всему, а наш Ральф, скажу тебе по секрету заносчивый мерзавец. Порой он не правит, а измывается. За это его многие ненавидят и в тоже время боятся. Он из сильного рода Малика, он унаследовал качества своих великих предков, только вот где проявляются его великие качества, я пока ещё не узрел.

— Расскажи мне о чародеях, жрецах Мозгера. Почему твой отец говорит, что эта сила страшнее мрака?