Klangfarbenmelodie (СИ)

Да, ну конечно, хмыкнул мужчина, закидывая ногу на ногу и обводя певичку, вспорхнувшую за пианино, оценивающим взглядом. По общему смазливому виду… на раз сгодится. И что, она будет себе аккомпанировать? Ну хорошо-о.

— И что хоть будет петь твоя Алиса? — поинтересовался он у брата.

— Уитни Хьюстон, «I Will Always Love You», — с удовольствием сообщил тот, не боясь отвлекаться, пока девушка о чем-то говорила с одним из поднявшихся на сцену сотрудников.

— А голосок у нее не слишком тонкий для этого? — Тики удивленно вздернул брови и с наслаждением сделал глоток своего чая. Нектар богов.

— Просто слушай, — махнув на его недоверие рукой, загадочно отозвался Вайзли.

Первые звуки мягкого голоса улеглись на аудиторию густым одеялом, заставляя всех замолчать, и Микк с приятным изумлением усмехнулся — девчонка пела сильно и легко, так, словно ей не доставляли никаких неудобств ни верхушки, ни вибрато, ни низы, которые она брала с такой притягательной улыбкой, что хотелось уж точно на одну ночку затащить её к себе в постель.

Внезапно в дуэт женского голоса и рояля ворвался звонкий саксофон, и Алиса плавными движениями встала на ноги, прикрыв глаза на несколько мгновений, и, взяв микрофон в тонкие ладони, обтянутые плотными перчатками, обвела зал задорным серым взглядом. Кто-то свистнул, и, к удивлению Тики, девушка хохотнула, послав этому парню воздушный поцелуй.

А потом она запела вновь — и мужчина оказался полностью покорён этим голосом, сильным, густым, мягким и таким ласковым. Девушка пела искренне, вкладывая все свои эмоции и переживания в слова. Ей хотелось верить — когда Алиса уверенно желала людям счастья и радости, когда она ободряюще улыбалась и словно бы поддерживала всех собравшихся.

Совершенно отличается от того, как поют японцы — сдержанные и невыразительные.

А потом Алиса глубоко вдохнула, и Тики заметил, как многие в зале, в том числе и Вайзли, в предвкушении замерли, ожидая, пожалуй, самого известного момента песни.

Финальное соло у девушки вышло просто замечательное. Тики на минуту прикрыл глаза и сидел мягко покачивая головой в такт совершенно великолепному исполнению.

Когда аккомпанемент стих, зал зааплодировал, и Микк без малейших сомнений присоединился к восторженной публике. Певица была и впрямь шикарна, Вайзли не соврал. Причем, шикарна она была не только голосом и игрой, но и внешне. Несмотря на так распространенную в Японии у женщин мальчишескую фигуру имела она какой-то особый шарм, и именно на этот шарм, как видно, и покупались посетители кафе.

Интересно, насколько увеличивает эта Алиса общий процент выручки, если за один вечер ради ее выступления тут собралось столько народа? И ведь многие — явно завсегдатаи. Как, видно, и Вайзли.

Алиса пела и «Run to you», и «Miracle», и «Salute», и многие другие песни из репертуара известной певицы, скончавшейся меньше десятка лет назад и до сих оставившей о себе великую память. Да, Тики любил ее музыку. Уитни пела о любви, и за все эти века ее слова, пожалуй, были во многом затерты, однако голос… Голос у певицы был красивый и сильный. И это притягивало, заставляя… верить, пожалуй.

Впрочем, Микку было все равно. Главное — музыка красивая и не самая бессмысленная. И сегодня… эта Алиса великолепно спела, надо признать.

— Ну хорошо, — буркнул мужчина, слушая, как нежно и сильно тянет песню девушка. — Я не зря выполз из своей берлоги в этот вечер.

Вайзли обрадованно улыбнулся, ударив его в плечо, и как раз в этот момент девушка замолкла, прикрыв глаза, после чего вежливо поклонилась с милой улыбкой на притягательно красных губах и мягко хохотнула, когда кто-то из зала бросил ей букет, который она с лёгкостью поймала.

— Для меня было огромной честью выступать перед вами, уважаемые гости, — весело проговорила она, сверкая словно хрустальными серыми глазами, и звонко рассмеялась, стоило кому-то выкрикнуть:

— Ну давай ещё разок на бис, Алиса!

Тики усмехнулся, думая, как же звонко эта девочка будет стонать у него в постели. С таким-то прекрасным голоском.

— К моему великому сожалению, — горестно вздохнула Алиса, прикрыв веки, и грустно опустила голову к груди, — ещё одну песню мне вряд ли оплатят, — доверительно поделилась она, и Микк удивлённо приподнял бровь.

По залу пронеслись смешки, а потом неожиданное:

— А ну не ври, чертовка! Я тебе плачу за часы, а не за песни!

Девушка, однако, вздохнула ещё горше, для драматичности приложив к правой щеке ладонь, и покачала головой:

— Вот так вот меня и драконят, представляете? Тяжело жить в наше время… — притворно вытерла она слёзы, однако совершенно задорно сверкая глазами, и под всеобщий хохот покинула сцену, раздавая воздушные поцелуи и ловя цветы.

Тики проводил ее заинтересованным взглядом и усмехнулся.

— Минутка юмора напоследок, — удовлетворенно заметил он. — И по каким же дням здесь поет эта звездочка? — Вайзли заулыбался еще довольнее прежнего.

— Понедельник, среда, пятница, — оттарабанил он, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди, и поинтересовался: — А что, хочешь еще прийти?