Кланькины истории. Vol. 2

– Ну, с Богом, Леха, – обняли его водитель и начальник поисково-спасательной группы. – Не утони их тут.

И уехали.

Чарская пустыня с Лехой

Впереди река. Средний Сакукан. Метров 300 до другого берега. Пройти надо аккуратно, все-таки месяц май. Конечно, лед должен выдержать, но если вдруг. Мало ли чего. Помелу все-таки тащим…

Леха шел первым, изредка проваливался. Спасали его болотные сапоги. Дэ и Кланька вздыхали. В их сапогах утонуть было не стыдно.

Уже на середине реки освоились и успокоились. Редкое удовольствие – переходить реку по наледи в непогожий весенний день. В непривычной тишине. А воздух какой! Свободой пахнет!!

– Так, перешли. Вот почти и пришли.

– Так вот и пришли?

– Ну, еще два часа и на месте.

Дер шлеп!

Где-то за туманами были горы. Кланька видела их на фото – очень красиво!

– Я люблю такую погоду, – разоткровенничалась Сусанна. – Солнца нет. Не жарко.

– А мы, вроде как, в пустыню ехали, – разоткровенничалась Кланька.

Первые два часа они радостно гуляли под моросью.

– Вот это Аленка, озеро мое любимое. Вот там стоянка, где мы с друзьями отдыхаем. Только нам не сюда!

Зачем-то обошли Аленку. Еще раз вспомнили Читу.

Пару раз останавливались отдохнуть. Леха, пользуясь моментом, куда-то убегал. А прибегал с другой стороны. Кланька объясняла это молодостью и шилом в ключевой точке. Ну, не может парень отдыхать бездумно в такой красоте. Ну, деятельный он, неугомонный.

Впрочем, скоро пришел другой ответ – Леха не знал дороги.

– Ой, – сообщил он на четвертый час, – извиняюсь, мы ошиблись немного.

– Немного – это сколько?

– 180 градусов.

Дэ в детстве хотел быть археологом. А пески, пусть и мокрые, если долго по ним ходить, очищают человека от всего привнесенного. И он снова становится самим собой – кем и был в детстве. Так что первым делом Дэ нашел нож. И сделал вывод, что это потеря пленников ГУЛАГа. Леха придерживался версии, что это невнимательные грибники. Впрочем, в любом случае нож – плохая примета. И счастья от него ждать нечего. И в этом было свое рациональное зерно.

Ветер потихоньку начал разгонять тучи. На горизонте нарисовались горы. Великие, неприступные.

– Кто-то был на вершинах?

– Не. Нехоженые они, – признался Леха.

– Так, может, нам туда слазить? В историю попадем, – обрадовался Димас. – Я на Эльбрус бы быстро забежал. И сюда взойдем!

У Кланьки медленно вызревала другая идея, как они войдут в историю. Леха был быстренько переименован в Мозе. И Кланька начала готовить коллектив к мысли, что в Чарской пустыне им предстоит провести как минимум сорок лет.

– Еще полчаса и на месте! – сказал Леха и ускакал.

Смеркалось. И еще немного (а потом еще немного) похолодало. Ускакал он конкретно. Сусанна предположила, что он в панике и нужно его поддерживать. Кланька предположила, что он в порядке, просто парню надоело с ними-занудами ходить и захотелось домой. Но если он все же решит вернуться, конечно, поддержим. Дэ мучился от чувства вины, потому что не надо было находить этот злосчастный нож. Димас делал зарядку, разливал попутчикам кофе с коньяком, опять делал зарядку, предлагал Сусанне сделать зарядку…

Леха появился неожиданно. Точнее, нежданно. Его уже перестали ждать. А он – оп. И тут как тут.

Еще немного, и они, действительно, вышли на место. Сбросили рюкзаки, разбили лагерь, Леха занялся установкой печки. Сусанна начала готовить ужин. Кланька прибилась к ней.

– Ах, если бы ты знала, как я люблю походы! – Сусанна со своей стороны сделала все, чтоб Кланька узнала.

– А это какой поход по счету?

– Второй!

– А у меня тринадцатый, – вздохнула Кланька. – Есть такое число…

В палатку они вселились все и сразу. Сусанна чувствовала, что ночь ничего хорошего не принесет. Теперь была виновата Кланька со своим тринадцатым походом.

– Прижимаемся поближе друг к другу, не стесняемся! Иначе околеем.

Леха, конечно, старался топить. Но печка была самодельной, и с конструкцией, а также с инструкцией по эксплуатации Лехе предстояло познакомиться еще ближе, хотя он убеждал, что ближе уже некуда.

– Ах, угорим, – думала Кланька, запихиваясь все глубже в спальник. – Чу… Что это?… Дэ не дышит…

Первая и единственная мысль: угорел! Маманя! Потащила, дура! Такого парня! Родителям в глаза смотреть! А вдруг – нет… Вдруг жив?

– Дэээ? Ты угорел? – разбудила она его.

Он поблагодарил за заботу и опять уснул.

Она осталась угорать одна. Нервная система у нее была нежной, в храп она уснуть не могла, в холод тоже. Сусанна храпела, только если очень уставала. Так что у Кланьки была возможность оценить меру ее усталости. Точнее, безмерность.

Храпело все вокруг. Она насчитала шестиголосное храповое пение. И ведь тишину не послушаешь! Заснула под утро, когда Леха начал топить. Заодно и согрелась. Но репутацию испортила безвозвратно. Ведь все-то давно встали, а семеро одного не ждут.

Ах, эти звездные ночи! По опросу, проеденному Кланькой, не спал никто, все мерзли, не могли согреться, боялись угореть.