Кланькины истории

Продукты были куплены. И снова в путь. Пустынная дорога сворачивала в лес, вздымалась в гору, начинала петлять. Скорости никто не сбавлял. Уши закладывало.

Машина резко затормозила на вершине. Хм… Ни семейств с детьми. Никого. Обычная гора и несколько ржавых палок, торчащих из земли.

– А?

– Фуникулер, – представили орлы гору.

– Понятно.

Кланька сжала в руке нож. Решила ни пить, ни есть.

Остальные подкрепились и разошлись пообщаться.

– У мэнэ вот что в жызни было. И вот, и вот. И вот ещо что, – рассказывал Аслан Любаве.

Он преданно заглядывал ей в глаза и периодически поправлял свою предательски грязную майку.

Любава начала его поддерживать и утешать. Все больше морально. И вскоре Аслан понял, что помогать ему она не собирается.

Каха был более конкретен.

– Тося. Ты мэнэ нравишся. Очэн.

– Я вообще-то не…

– Вах! – возмутился Каха. – Как ты могла подумат! У нас нэ сразу все будэт, -помолчал. – Вэчэром.

– Извини.

«Вот дуры», – подумали Аслан и Каха. И повезли своих несостоявшихся подруг обратно.

– А давайте на катамаране покатаемся. Вы ведь можете на станции договориться! – оживилась Тося.

– Да, да. А как жэ. На пятнадцат минут отойдэм. Вэрнэмся. И на катамаранэ.

И ведь пропали. Пропали же. Ни через пятнадцать минут не пришли, ни через час. Ну, как это назвать?

Баня

Отрицательным моментом отдыха было отсутствие воды. Можно было мыться морской и дождевой. Когда это надоело, решили посетить местную баню. Подготовились. Купили арбуз.

Рабочий день банщицы был в самом разгаре. Она уже еле двигала языком. Видимо, приняла на грудь. И приняла не мало. Ну, а с другой стороны – как не принять, если работа обязывает?

– Девочки, девочки, – приговаривала она, вытирая руки о фартук.

Чувствовалось, что любое посещение бани ей не в радость.

Банные комнаты были вполне приличными. Только вот бассейн… До тухнущей на его дне воды можно было добраться лишь по стремянке. Наливать воду и вытаскивать стремянку банщица не хотела.

– Мы без бассейна.

– Ой, какие хорошие девочки! – банщица тут же полюбила их и даже прекратила теребить свой несчастный фартук.

Хорошие девочки попарились, и поели арбуз. Любава ушла. А Тося с Кланькой остались допариваться. Неожиданно их потревожил стук в дверь.

– Это Зина, – раздалось пьяное признание. – Открывайте! Время истекло.

– Мы уже выходим, – неохотно пробурчала Кланька, – Хвосты только сооружу… Эй, одевайся скорее. Фиг с ним, с педикюром!

– Как это фиг? – обиделась Тося. – Понимала бы чего!

– Открывайте сейчас же, – настаивала банщица.

– Идем, идем, не все так быстро, – держала оборону Кланька.

Зина не отступала.

– Откройте мне на минутку.

Кланька поверила. На пороге стояла Зина. За спиной у нее прятались два старых абхаза.

– Мужчины! – торжественно произнесла Зина. – Заходите!

– Дэвушки! Вот пришли ваши дэдушки, – отодвинули Зину счастливые деды.

– Нет у нас дедушек! Заняты мы, заняты. В прямом и в переносном смысле!

Дедушки обиделись, поникли, опустили глаза. Зина потеряла доверие обеих сторон.

Похищение Любавы и Тоси

Любава и Тося возвращались с рынка. Идти надо было минут семь до следующего поворота. Далековато. Решили поймать маршрутку. Маршруточник доехал до угла, высадил пассажиров, прихватил пожилого друга и на всей скорости заветный поворот проскочил.

– Вы проехали поворот! – кричали Тося с Любавой.

В ответ – тишина. Было очевидно, что их похитили и везут в неизвестном направлении.

– Давай выпрыгнем, давай выпрыгнем, Любава, – заговорщицки шептала Тося. И кивала головой в сторону обрыва.

– Куда это мы выпрыгнем? – сомневалась Любава.

Загар у нее начал сползать, и она пыталась отодрать несколько лишних кусочков кожи.

– Туда. На свободу! Давай же, Любава! – подначивала Тося. И все кивала, кивала головой. – Мы вырвемся, мы убежим!

– Я с обрыва прыгать не готова, – отрезала Любава. – Куда я тебе на переломанных ногах побегу?

Тося вздохнула. И обиженно выпятила нижнюю губу.

Привезли их на Маяк. У подножья Кукуевой горы. Высадили. Откуда-то извлекли арбуз и вино. Тося с Любавой держались гордо, к пище похитителей не притрагивались. Похитителям досталось больше. Они наелись, упились, развеселились. И тут заметили, что на пляже есть еще кто-то, помимо них. Вот радость-то! Лысеющий друг маршруточника предпринял попытку догнать Любаву. Периодически он выбивался из сил и падал. Маршруточник с Тосей за этим с интересом наблюдали. Любава обижалась и на преследователя, и на водителя, и на Тосю. Когда стало ясно, что заложницы принципиальны, друзья загрузились в маршрутку, загрузили дам и тронулись домой. Пьяные и печальные.

Деревня Моква

В один из дней решили посетить места Любавиного детства. Находились эти мифические области в четырех часах езды от города.

– Надо что-нибудь захватить с собой. Гостинца какие-нибудь. Там дети.

– Деети!

Подумали, посоветовались и купили три чупа-чупса.

– Я там росла. Ах, с какой нежностью я вспоминаю эти дни! Помню, как-то бежала и упала в погреб … Вся жизнь пронеслась перед глазами, – Любава задумалась. – Все пять лет.